холму.
По форме Остров напоминал трилистник: в центре огромной красной сердцевиной — храмовый холм, самый большой и высокий, в три стороны от него — холмы поменьше: лесной, скалистый ижилой. К последнему и летел сейчас Мотылек.
Дома росли на жилом холме, как опята на трухлявом пне: густо, вперебой. Когда Мотылек вбежал в деревню, она напоминала растревоженный улей. Кричало всё: козы, коровы, куры, люди, собаки. В воздухе молочным туманом клубилась пыль. По главной улице рассыпался отряд поисковиков в белых халатах. Каждый подпоясан кожаным ремнем, с которого свисает моток веревки и большая деревянная трещотка. Некоторые орудуют трещотками, не снимая их с пояса, а кое-кто потрясает ими высоко в воздухе, издавая особо громкий и длинный треск. Санитары обыскивают каждый дом, каждый двор, каждый сарай, ни на секунду не прекращая трещать. Помогающие им взрослые за неимением трещоток громко и резко кричат: «О! О! У! У!..» Мотылек увидел Липучку, которая вместе со всеми шла по улице, отбивая в ладоши такт: «О! О! У! У!» Кто-то вытащил на улицу баян и стал лаять им, широко разводя мехи. Дети завыли от восторга и пустились в первобытный танец посреди улицы. Когда Мотылек был маленьким, он сам пару раз танцевал вот так, под ритмичный треск и крики взрослых во время облав. Тогда казалось: не может быть ничего веселее. Два года назад одного беглого поймали именно здесь, в деревне. Не выдержав оглушительного шума и криков, он с ревом выбросился на улицу с чердака одного из домов, где прятался несколько часов. Хотел бежать дальше, но не смог — сломал ногу. Тут его и взяли, в цветочном палисаднике, воющего от страха и зажимающего уши. Пришлось нести в психушку на руках. За это санитары трещали над его головой всю дорогу к храму.
Мотылек пробежал всю деревню, от школы до дедова дома, стоящего на отшибе. Понял: здесь делать нечего. Ищут тщательно и везде: в домах, в подполах, в сараях, за поленницами, в собачьих будках… Не то что человека — и крысу найдут. Если беглец укрылся в деревне — ему не помочь. И мальчик решил бежать на другой холм — лесной.
Ивовая роща опоясывала лесной холм снизу, оставляя его просторную вершину пустой — на этой могучей лысине располагалось местное кладбище. Именно там сейчас и рыскал второй поисковый отряд. «Решили сверху вниз гнать, к реке», — понял Мотылек. Он бесшумно прокрался ближе, притаился в кустах.
Островное кладбище было огромно и имело два крыла. С восточной стороны холма, всё в зарослях крапивы и буреломе, раскинулось Старое кладбище — там с незапамятных времен хоронили паломников, умерших на Острове. Кто умирал ненароком, кто специально ехал сюда проститься с жизнью — все покоились сейчас в глинистой земле Острова, слушали шум Волги и шелест ив. Сейчас туда редко кто захаживал, даже мальчишки побаивались этого жутковатого места. Деревянные голбцы попадали, вместо некоторых успели вырасти кусты и деревья. Кладбище постепенно умирало, становилось лесом.
