С запада к нему примыкало Новое кладбище, на котором хоронили уже граждан Советского Союза, работавших в психушке, а также самих белых. За шестьдесят лет существования лечебницы поумирало так много народу, что вся поляна была густо покрыта крестами и надгробными камнями, — бывшие санитары и пациенты лежали вперемежку, кучно, впритирку. Здесь часто устраивали субботники и воскресники, кладбище было ухоженным, живым. Санитары шагали по могилам широким хозяйским шагом. Одна рука работает трещоткой, вторая — сбивает большой палкой все высокие заросли. Добровольные помощники шли следом, вооружившись кто мотыгами, кто вилами, — размеренно и часто вонзали инструменты в кусты, травы, цветы. Ранить белого можно, это не запрещается — запрещается его упустить. Кто-то притащил из деревни большую собаку на поводке, и она лаяла без перерыва, чувствуя всеобщее возбуждение.
— Под каждый крест заглядывать! Под каждый лопух! — раздался недалеко высокий голос деда, заглушая непрекращающийся треск. — Кто найдет — как всегда, свое получит. Не обидим.
Вознаграждение не было прописано в специальном приказе Наркомвоенмора 1937 года. Но всегда имело место — хорошая столичная водка и специальный продуктовый набор из Казани. С мыслью об этом кому-то и искалось веселее. Хотя многие помогали санитарам не из корыстных соображений, а из здорового, веселого азарта. Мотылек медленно отполз назад, в укрытие ив. Решил обежать рощу, пока санитары прочесывают вершину холма.
— Дяденька, не бойся, — шепотом звал он, тенью скользя от дерева к дереву и заглядывая в дупла и норы.
— Дяденька, выходи, прошу тебя…
— Дяденька, поверь…
Но встретились ему только ящерицы да мыши.
Дневной зной утихал, солнце клонилось к закату. Санитары уже шныряли по склонам холма, спускаясь все ниже, звук трещоток приближался. Оставалась последняя надежда — что беглый на скалистом холме. Он был назван так из-за каменистого обрывистого берега, в высоких стенах которого зияло несколько ущелий и пещер. Именно в этот холм билась грудью коварная Свияга, обманчиво приветливая при хорошей погоде и нескрываемо свирепая при плохой. Место это было опасное — и для людей, и для катеров. Огромные валуны остро торчали из воды вдоль всего берега, пышно вспенивая воду даже в тихий день. Дно резко уходило вниз, падало пропастью. Мотылек решил сразу бежать к пещерам. Поиски длились уже несколько часов; если и мог беглец где-то так долго укрываться — только там.
