— Ты бы чаще матери писал, — сказал он хмуро. — Прямо не знаю, что ей говорить. С тех пор как отец в больнице, она места себе не находит. И не только из-за него, а из-за тебя тоже. Все беспокоится, а вдруг с тобой что-нибудь случится…
— Ну что со мной может случиться? — Левашов улыбнулся. — Войны же нет. У нас жизнь мирная, никаких опасностей не предвидится.
— Да я знаю, — отмахнулся брат. — Ты ей поди объясни. Словом, пиши почаще.
— Ладно, в этом ты прав, — согласился Левашов. — А потом, командировка короткая, скоро вернусь…
Когда он вернулся, узнал невероятную новость: медицинская комиссия ВДВ забраковала Цурикова.
Это была очень строгая комиссия, она быстро обнаружила тот давний, детский, перелом, что получил он, спасаясь от хозяина красного «москвича».
В невеселом настроении друзья, снова все четверо, собрались у Шурова дома. Шуров окончил школу милиции и работал следователем на Петровке, 38.
— Что будем делать, други? — спросил он, словно они могли изменить решение медицинской комиссии. — Как поступить?
— А что делать? — безнадежно махнул рукой Цуриков. — Инвалид я, калика перехожий, на свалку лейтенанта Цурикова, на пенсию его…
— Ладно, не паясничай! — оборвал Левашов. — Куда направляют?
— Не знаю, через неделю велели явиться.
— Но как же так?! — удивлялся Розанов. — В аэроклубе-то прыгал?
— Я им тоже говорил. «В аэроклубе одно — в ВДВ другое», — отвечают.
— Так, может, тебе уволиться и в ДОСААФ податься? — предложил Розанов.
— Нет! — твердо сказал Цуриков, он уже овладел собой. — Я — офицер-политработник, а не инструктор парашютизма, нечего мне делать в ДОСААФ, да я им там и не нужен. Желания — желаниями, братцы, но я прежде всего офицер и обязан быть там, где прикажут.
Неожиданным оказалось и назначение Розанова. Его определили в штаб воздушно-десантных войск в Москве. Он еще не знал, на какую должность.
— Скорее всего, по комсомольской линии, — туманно пояснил он.
Собрались напоследок вчетвером — на этот раз дома у Левашова, — порадовались многолетней мужской дружбе, выпили за счастье, за удачу, за любовь, поклялись и дальше дружить, как доселе, и разошлись каждый по своему пути, предначертанному ему судьбой. И управлением кадров.
Левашов получил назначение на должность заместителя по политчасти командира роты.
И так уж сложились обстоятельства, что вылетел он к месту службы внезапно, под самый Новый год.
…Вот обо всем этом вспоминал, перебирая в памяти прожитые годы, Левашов, дежуря в новогоднюю ночь. Он мог быть доволен назначением. В роте служили отличные офицеры, они хорошо приняли его; он чувствовал, что подружится с ними в жизни и сойдется по службе. И с солдатами, как ни мало побыл он здесь, уже предполагал найти общий язык.
