— Благодарю вас, ваша честь. Мне бы хотелось спросить у свидетельницы, что такое было в ее прошлом, натолкнувшее ее на мысль, что ее девичья фамилия используется кем-то для шантажа ее мужа.
— Минуту, — вскочил Рескин. — Свидетельница не говорила ничего подобного. Этот вопрос не подходит для перекрестного допроса — он аргументирован.
— Напротив, — сказал Мейсон. — Эту тему начало обвинение, спросив свидетельницу о ее мыслях. Я настаиваю на том, что мой вопрос основан на правильной интерпретации ее ответа.
— Я думаю, что обвинение может затрагивать какие-то темы, — сказал судья Сеймур, — но это не значит, что мы должны тратить время на обсуждение вопросов, не имеющих отношения к делу. Однако, исходя из характера допроса, я разрешаю защитнику задать только этот вопрос.
— Могу я просить прочесть этот вопрос? — спросила миссис Фейлмен.
Секретарь суда прочел записанный вопрос. Свидетельница была в нерешительности.
— Вы поняли вопрос? — спросил Мейсон.
— Я не уверена, что поняла.
— Что было в вашем прошлом, заставившее вас думать, что ваша фамилия может быть использована для шантажа?
— Ничего! — выкрикнула она. — Абсолютно ничего!
Мейсон вежливо улыбнулся.
— Благодарю вас, — сказал он, — я закончил.
— У меня тоже все, — сказал Рескин.
Свидетельница, все еще сердитая, встала со свидетельского места и, проходя мимо стола адвокатов, взглянула на Мейсона.
Тот повернулся к Джейнис Вейнрайт, сидевшей позади него, и успокаивающе прошептал:
— Это несколько подпортило образ скромной вдовы, содрогнувшейся от горя.
Рескин, поняв тактику Мейсона и уловив, что картина, которую он хотел создать в представлении членов жюри, поколеблена гневом миссис Фейлмен, вызвал на свидетельское место лейтенанта Трэгга.
Лейтенант Трэгг в профессиональной манере описал сцену убийства. Он объяснил, что его направили сотрудничать с людьми из офиса шерифа, потому что он работал еще над делом об исчезновении Фейлмена.
Спокойно и объективно он описал здание, использовавшееся под контору. Там был диван, который можно было превратить в двуспальную кровать, туалет и душ, стол, несколько кресел, стойка во всю длину помещения и шкаф, в котором были старые контракты и проспекты.
Тело убитого лежало лицом к полу, правая рука была слегка поднята к голове, левая — у левого бедра.
Трэгг сообщил, что тело было совершенно остывшим. Явление, известное под названием «ригор мортис», — посмертное окоченение тела, вызванное химическими изменениями в мышечной ткани, — полностью проявилось во всем теле.
