Теперь уже маска слабой, удрученной горем вдовы соскочила со свидетельницы. Она сидела слегка подавшись вперед, подняв голову и с гневом глядя на Перри Мейсона.
— Итак, — сказал Мейсон, — вы видели это письмо в кармане у мужа?
— Если вы называете письмом это наглое требование шантажиста, — резко сказала она.
— И конверт?
— И „конверт, — передразнила адвоката миссис Фейлмен.
— И на конверте в левом верхнем углу был обратный адрес и фамилия А.Б. Вайдел.
— Да.
Женщина была сердита и не старалась скрыть этого.
— Итак, вы говорите, что это было письмо от шантажиста, — сказал Мейсон. — Как вы это узнали?
— Как я узнала? — возмутилась она. — А вы подумали бы, что это приглашение на танцы?
В зале послышались веселые смешки, а судья Сеймур нахмурился.
— И на конверте значилась фамилия А.Б. Вайдел?
Она снова передразнила адвоката:
И-на конверте значилась фамилия А.Б. Вайдел, мистер Мейсон.
— А теперь, — сказал Мейсон, — сообщите, пожалуйста, жюри, как ваша девичья фамилия?
— Меня звали Дей Доне.
— Как вы были наречены при крещении?
— Не знаю, — ответила она, — я не могу помнить этого события.
— Под каким именем вы пошли впервые в школу?
— Я не помню, как я пошла в школу.
— Какая была все-таки ваша настоящая фамилия, а не псевдоним? — спросил Мейсон.
— Меня звали Агнес.
— А дальше?
— Агнес Вайдел.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон, — это все.
Рескин сказал спокойным голосом:
— Минутку, миссис Фейлмен. Я вполне понимаю ваш гнев, вызванный наглыми инсинуациями защитника. Но теперь я прошу вас повернуться лицом к членам жюри и объяснить им, почему имя А.Б. Вайдел ничего не означало для вас, когда вы увидели его на конверте?
— Я подумала, — сказала женщина, стараясь вернуть себе прежний удрученный вид, — что какой-то шантажист использовал фамилию Вайдел для того, чтобы оказать на мужа давление, дав ему понять, что он знает что-то обо мне.
— Не вы послали это письмо?
— Разумеется, нет.
— Вы никак не были связаны с ним?
— Конечно нет.
— Следовательно, какое впечатление произвела на вас фамилия Вайдел?
Судья Сеймур взглянул на Мейсона.
— Есть какие-то возражения против того, что свидетельница высказывает свои мысли, а не факты?
— Никаких, — сказал Мейсон. — Мне бы потом хотелось задать свидетельнице вопрос на ту же тему.
Миссис Фейлмен зло взглянула на адвоката и повысила голос:
— Я просто была убеждена, что это шантаж и что кто-то использовал это имя для давления на моего мужа.
— У меня все, — сказал Рескин.
— Прошу вас, — предложил Сеймур Мейсону.
