— Не судите обо всех по Илоне и Артуру — они уже много лет работают здесь и занимаются в основном исследованиями. На самом деле жрец должен уметь очень многое: лечить, заряжать амулеты, быть немного психологом. А еще они регистрируют браки, рождение детей, занимаются выявлением одаренных и помощью попавшим под проклятия. Когда-то, еще у прежней цивилизации были свои боги. По легендам они были существами из плоти и крови, их даже можно было убить. Но жили они по несколько тысяч лет и обладали нечеловеческими способностями: могли управлять погодой и перемещаться на огромные расстояния мгновенно, исцелять даже смертельные раны и многое другое. В их храмы приходили за помощью и советом, а не для поклонения. Потом случилась катастрофа и боги исчезли. Люди, перенесенные сюда из других миров, приносили свою веру, но она не прижилась. После катастрофы место богов заняли жрецы, служившие Изначальному Свету. Храмы разных богов стали называть просто Храмами Света. Когда было научно доказано существование эфира и его видов, от концепции богов и Изначального Света постепенно отказались. Но жрецов до сих пор называют жрецами.
— Понятно. — кивнула я. — Значит Знаки Света, опорные круги и амулеты — это возможно знания тех самых богов.
— Есть и такая гипотеза. — согласно кивнул Игнат.
Щелкнул селектор и нас пригласили внутрь. В кабинете, помимо директора Департамента, находились и все те, кто проводил мое тестирование. Кажется, предстоит серьезный разговор. Я переключилась в режим Вайи Флос — девушки вежливой и даже изучавшей этикет.
— Здравствуйте, Александра. — поприветствовал меня директор. — Присаживайтесь. У моих сотрудников, проводивших ваше тестирование, появились к вам некоторые вопросы.
— Здравствуйте, господа и дамы. — слегка поклонилась я и села в свободное кресло. Рядом устроился Игнат.
* * *
После приветствия лицо девушки неуловимо изменилось. Взгляд спокойный, но в то же время внимательный. С легким поклоном поприветствовав всех, она села в кресло.
— Итак, с вашими способностями и навыками мы более или менее разобрались. Но перед тем, как окончательно принять решение по вашей дальнейшей судьбе, мне, как и моим сотрудникам, хотелось б узнать некоторые подробности о вашей жизни.
Девушка кивнула.
— Первый вопрос связан с операцией, которую вы перенесли около шести-семи лет назад. Что вы можете сказать о ней?
— К сожалению, у меня есть только догадки. Видите ли, после нее я, как объяснили мне врачи, была в коме два или три дня и, очнувшись, не помнила о себе ничего. Ни имени, ни возраста, ни родителей. Даже пол определила опытным путем. Что именно это была за операция родители, как и врачи, мне не сказали. Единственное, что мне удалось у них выяснить — рожать детей я не смогу, а обследовавший меня психолог предполагал, что я пережила сильную душевную травму перед операцией.
