…Последующие дни и ночи проходили для Сергеева без отдыха и сна.
Некогда было выпить стакан чаю, остановиться и осознать, что же происходит. С Верой Сергеев не виделся уже несколько суток и никак не мог взять в толк, куда она подевалась.
У радиорепродукторов дежурила поочередно. Хотелось верить, что враг в первые же дни будет отброшен от границ, достойно наказан за наглость, и в самые короткие сроки разгромлен. А сводки Совинформбюро и доходившие слухи были все мрачнее, все тягостнее…
«Правда» от 24 июня в передовой статье писала: «Мы знаем, что победа над фашизмом, над чужеземными ордами, вторгшимися в нашу страну, будет трудной и потребует от нас немало жертв. Теперь надо остановить противника, использовавшего внезапность нападения, а затем начать наши наступательные действия…»
Пока что о «наступательных действиях» не приходилось мечтать: и такой глубокий тыл, как Сталинград, уже в самом начале войны готовился к боям.
В управлении Сергееву встретился начальник 1-го отделения милиции Салмин, назначенный командиром истребительного батальона, формирование которого начали в Ерманском районе.
— Мы уже не первые, — сказал Салмин. — В каждом районе формируются такие батальоны. У тракторозаводцев командиром назначен начальник отделения милиции Костюченко, комиссаром — второй секретарь райкома Мельников… А вы, — спросил Салмин, — тоже на фронт?
— Рапорт написал, жду решения, — ответил Сергеев.
Он заметил, что в вестибюль управления вошла Вера Голубева, остановилась у карты европейской части Союза. Конечно, она слышала его последние слова. Понял это он по напряженному вниманию, с каким Вера смотрела на протянувшуюся вдоль западной границы линию флажков, обозначавших фронт, да и сама эта карта сжимала сердце лютой тоской; каждое утро дежурный переставлял флажки и линия эта неумолимо ползла и ползла к востоку. Фронт оставлял за собой на огромных просторах страны сожженную, израненную я поруганную родную землю.
Увидев Веру, Сергеев извинился перед Салминым, подошел к ней:
— Что случилось? Нездорова? Почему уже несколько дней не вижу на работе?
— Ничего не случилось, только теперь у меня работа другая. По распоряжению руководства веду при военкомате ускоренные курсы медсестер… А ты?.. Подал рапорт на фронт?
Они оба как-то не заметили, что в то памятное воскресенье, такое счастливое, но с которого начала отсчет гибельных дней и ночей война, перешли в обращении друг к другу на «ты».
Вера смотрела на него снизу вверх, плотно сжав губы, едва сдерживая слезы, застилавшие глаза, и Сергеев увидел в ее взгляде такую тревогу, что не в силах был и правду сказать, и тем более соврать ей, и только неопределенно пожал плечами.
