– Садись, куда хочешь, – сказал Сед, просунув голову через окно для раздачи между столовой и кухней. – Обед почти готов. Все эти угощения вам принесли прихожанки. Поди разбери почему. Последний раз Энни появлялась в церкви больше тридцати лет назад. Небось, пытаются искупить вину за то, как они к ней относились. Хотя это уже дело самих верующих и их Бога.
– Шоколадный торт выглядит очень аппетитно, – сказала Тауни. – А почему они себя винят?
– Когда твой дед помер, многие из них поступили гнусно, – ответил Сед. – Даже не думай отщипнуть хоть кусочек – поешь сначала нормальной еды.
Сед погрозил ей пальцем и положил на сервировочную стойку сначала тарелку с восемью большими гамбургерами, а затем блюдо с помидорами, салатом-латуком и солеными огурчиками.
– Отнеси-ка это пока на любой стол, а я захвачу картошку фри. Можешь сразу садиться обедать. Я говорил всем быть ровно в двенадцать… О, а вот и Харпер идет, и за ней, кажись, Дана с Брук.
* * *
Харпер подняла солнцезащитные очки и беглым взглядом обвела кафе: все осталось, как прежде. Меню висело над стойкой, за которой Флора обычно принимала заказы вплоть до конца обеденного ажиотажа, если он случался. Гамбургеры, хот-доги, картошка фри и фирменное блюдо дня. По большей части подавали столь обожаемую всеми еду домашнего приготовления, ради которой жители приезжали со всей округи. Вдруг Харпер захотелось, чтобы сегодня была пятница, ведь в этот день Сед готовил свои знаменитые горячие булочки и мясо в горшочках. А по воскресеньям он всегда делал курицу с приправами, свой фирменный клюквенный соус, пюре с подливкой и вареный початок кукурузы. В такие дни посетители съезжались толпами и выстраивались в длинную очередь.
За хромированными столами помещалось от четырех до шести человек, а для больших групп несколько столов соединяли вместе. В центре каждого располагалась салфетница, солонка, перечница и миска с пакетиками сахара и подсластителя. Раньше стулья были в тон столам, но недавно их заменили на новые из блестящей красной пластмассы. Пол покрывала черно-белая плитка, натертая до такого блеска, что Харпер могла бы даже не думая подобрать и съесть упавшую еду.
– Как вкусно пахнут гамбургеры! А зачем ты наготовил столько десертов? – спросила Харпер.
– Тауни уже меня спрашивала. Пусть она расскажет, – ответил Сед, направляясь обратно на кухню.
Харпер резко обернулась и увидела в другом конце зала Тауни. Драгоценная дочь, которая – по словам их матери, – не сделала ничего плохого, выглядела откровенно паршиво. Ее белые волосы, всегда стильно уложенные завиток к завитку, сейчас были завязаны в высокий хвост. Под глазами виднелись такие круги, будто она неделями не спала.
