– Мне очень жаль, – сказала Брук, затем встала и села к Харпер на колени. – Я люблю тебя, тетя Харпер, и мама не будет против, если я побуду немного с тобой, чтобы тебя поддержать.
– Папа стал сам не свой, когда ты пропала. После этого он так и не пришел в себя, – едва слышно прошептала Тауни. – Поверь мне, я не была такой уж любимой дочерью, как ты думала.
– Отец ребенка – Уайатт? – спросила Дана.
Харпер кивнула.
– Боже мой, – пробормотала Тауни. – Мама с папой знают?
– Нет. Я об этом даже нянечкам в доме матери не рассказала. Я сказала, что не знаю, кто отец. Там было много девушек, которые и вправду не знали, так что в этом не было ничего такого, – сказала Харпер. – Вы все крещеные? Как раз об этом я думала сегодня утром, когда спускалась к озеру.
Брук содрогнулась все телом.
– Ну уж нет. В нашей церкви окропляют младенцев. Я не позволю какому-то человеку окунуть мою голову под воду.
Харпер обвила длинными руками свою маленькую племянницу и крепко ее обняла.
– Меня крестили, когда мне было десять лет. Для нашей матери походы в церковь не несли особого религиозного значения, а скорее нужны были только для поддержания статуса. Мы все принаряжались и должны были сидеть ровно.
– А еще не зевать и не ерзать на скамье, – сказала Тауни. – Я помню, как священник окунул тебя в воду. Часть меня надеялась, что он тебя утопит.
– Зачем ты сейчас об этом рассказываешь? Как тебе не стыдно, Тауни! – выкрикнула Дана пронзительным голосом.
– Я много лет винила себя за эти мысли, – прошептала Тауни. – Я подумала, что ты, наверно, потому и не вернулась домой из того интерната для девочек, что знала о моей неприязни.
– Я понятия не имела, что ты ко мне чувствуешь. Мы были сестрами, но уж точно не подругами. Так вот, священник сказал, что я оставила свои грехи в воде, и я подумала, что если я войду в озеро, то вода поможет мне избавиться от чувства вины. Я знаю, это звучит безумно, но сейчас я чувствую себя спокойнее, чем за последние десять лет. Так что не судите меня.
* * *
Тауни ненавидела конфликты. Она позволила своему ничтожному бойфренду повесить на нее большую часть обвинений за торговлю наркотиками, потому что не смогла возразить ему, что не будет класть их к себе в сумочку.
– Я всегда ненавидела вас обоих, потому что у вас был отец, а у меня нет, – откровенно сказала Дана.
– Зато у тебя замечательная мать, – сказала Тауни.
Дана наконец опустилась на стул.
– Я могу честно сказать, что никогда не сомневалась в том, что она меня любит, но про «замечательную мать» ты, наверно, загнула.
