– И почему же? – спросил Сед.
– Хватит с меня пока перемен в жизни, – сказала она.
– Перемены всегда на пользу, – сказал Сед. – А ты будь повежливее с Уайаттом. Он может когда-нибудь стать твоим дядей, и ты пожалеешь, что плохо себя вела.
– Уж лучше терпеть дядю, чем отчима, – прошептала она.
– Не все сразу. После одного свидания у тебя не появится ни отчим, ни дядя, – усмехнулся Сед.
– Привет, Сед, – помахал Уайатт у двери. – Ты ведь Брук, да? С Тауни мы уже встречались.
Брук кивнула.
– Умеешь хоть немного играть в «Угадайку»?
– Да я тебя обыграю, стоя на голове и сдвинув глазки «в кучку», коротышка, – ответил он.
– Мечтай, умник. По рукам! – сказала она. – Дядя Сед будет играть в моей команде. В твоей – тетя Харпер, а тетя Тауни – счетовод и судья. На что играем?
– Доллар за игру, – сказал Уайатт и вытащил из кармана банкноту.
Сед сделал то же самое и протянул ее Тауни.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дитя, потому что я никогда раньше не играл в эту игру.
– Я видела, как ты рисуешь. Ну, сейчас они у нас обделаются! – рассмеялась Брук.
* * *
Блондины и плохие парни никогда не привлекали Дану. Возможно, это было как-то связано с ее матерью, но какова бы ни была причина, ее всегда тянуло к темноволосым парням, которые придерживались строго консервативных взглядов. Но в ту ночь она все время скользила боковым зрением вдоль по приборной панели «линкольна», и каждый раз по ее спине пробегали приятные мурашки. С такими высокими скулами и прямым носом он легко мог бы стать моделью для обложки любовных романов, которые она любила читать.
– Надеюсь, вам нравится традиционная мексиканская кухня, – сказал он.
– Она моя любимая, – искренне ответила она. – А на втором месте – итальянская.
– А что тогда на третьем?
– Все, что приготовлено дядей Седом.
– На сегодня я заказал столик в ресторане мексиканской кухни, но две другие я запомню на будущее.
Мужчина, который будет запоминать ее предпочтения. Ее сердцебиение еще больше участилось, особенно когда она задумалась о втором и, возможно, даже третьем свидании.
Он отбивал пальцами в такт кантри-песни по радио.
– Если вам не нравится музыка, можете переключить.
– Зачем переключать хорошую музыку? Я фанат кантри, но если вы не возражаете, я немного прибавлю звук, – сказала она и нажала на кнопку увеличения громкости.
– Нисколько не возражаю, но мне нравится ваш голос, так что, пожалуйста, сделайте потише, чтобы я мог вас слышать.
На ее шее выступили капельки пота.
