Она теребит рукав и чувствует, как шуршит пластиковая обертка теста. Когда она училась в школе, то прятала шпаргалки в том же месте. Линда задумывается: а не устал ли этот кусочек кожи над запястьем на ее правой руке покрывать ее неудачи?
– Вы в порядке? – спрашивает подросток. – Мэм?
– Я? Да.
Какая эмоция проступила на ее лице, что подросток отвлекся от своих раздумий? Она пытается смягчить выражение лица.
– Не обязательно называть меня «мэм», – говорит она. – Мне всего двадцать пять.
И, стоило Линде это произнести, как она поняла: двадцать пять лет для этого мальчика – вполне себе старость, достойная «мэм».
Парень вежливо улыбается и проходит в освободившуюся кабинку.
Двадцать пять – это не так много, думает она, смотря на закрытую дверь.
Когда Линда была подростком, они с лучшей подругой решили, что двадцать пять лет – это максимальный возраст для незамужней девушки. Гэри тридцать три, и он идеально подходит ей по возрасту. Мужчинам требуется больше времени, чем женщинам, чтобы повзрослеть: к тридцати трем годам Гэри переспал с достаточным количеством женщин (девять, сказал он ей, хотя она предполагает, что он занизил цифру), чтобы остепениться. Она переспала с достаточным количеством мужчин (шестнадцать), чтобы захотеть остановиться навсегда. Парень номер девять потушил об нее сигарету во время оргазма; номер одиннадцать изменил ей с учителем математики средней школы (да, не с учительницей); номер пятнадцать тратил деньги на метамфетамин, вместо того чтобы оплачивать квартиру. Только у парня номер тринадцать были приличная работа и деньги в банке, но его способ показать свою привязанность состоял в том, чтобы критиковать все вокруг. На день рождения он подарил ей косметику, а на Рождество – таблетки для похудения. На всякий случай она порвала с ним до Дня святого Валентина. Но подарочек от него все-таки получила – сомнение в каждом своем шаге.
Туалет освобождается, и Линда забегает внутрь. Как только она запирает дверь, включается свет. В кабинке тесно. Линда вытаскивает из рукава тест, зажимает в зубах его кончик и слегка дергает, разрывая обертку.
Она стягивает белые брюки, потом – нижнее белье и садится на корточки над унитазом, зажав руку между ног. Она делает глубокий вдох и мочится на тест. Она помнит, как подросток сказал сотруднику службы безопасности, что ему не нравится поза, которую люди принимают, находясь внутри сканирующего устройства, – что-то о том, что это унизительно? – и гадает, что бы он подумал об
