Она продавила правую сторону панели. Раздался тихий скрежет, какой бывает при повороте цельного куска стекла. Наконец один из уголков открылся, и Зоуи схватила стекло, чтобы вынуть его из рамы. В комнату ворвался прохладный весенний ветер, омывая лицо влажным воздухом прошлой ночи. Она задрожала, немного от холода, но в основном от счастья. Неужели он наконец вернулся? Зоуи бросила стекло на постель, куда оно беззвучно упало, и наклонилась, чтобы заглянуть в маленькую нишу, установленную с лицевой стороны здания.
Проем этот был совсем небольшим, едва достигал 25 сантиметров в ширину и 15 в глубину, и устроен был таким образом, что оставался сухим от дождя и невидимым для постороннего глаза до тех пор, пока не вытащишь стекло. А так как женские спальни были единственными помещениями кампуса, в которых не имелось камер, никто не знал, что стекло можно вытащить.
Зоуи потянулась вперед, подвигая стул и наклоняясь, чтобы увидеть нишу полностью…
…но обнаружила там лишь одинокий сухой лист, который-то и скребся по бетонной поверхности.
Зоуи была не в силах справиться с разочарованием. Ведь никакого пушистого коричневого сыча, дожидавшегося ее здесь и пропавшего несколько месяцев назад, в нише не было.
* * *
Примерно год назад, когда Зоуи впервые обнаружила забившегося в нишу сыча с поврежденным крылом, она была уверена, что птица умрет либо от голода, либо от рук охранника, поскольку одно из здешних правил гласило: «Никаких домашних животных на территории ОУИ». Она вспоминала высокий гнусавый голос мисс Гвен, сообщающий о том, что вирус можно подхватить не только от людей, но даже от животных. «И если мы найдем хоть одну зверюшку, – сказала она тогда, – будем вынуждены немедленно доложить об этом наставнику или охране».
Спустя всего два месяца после того, как Зоуи нашла сыча, он снова начал летать. И все эти два месяца она украдкой приносила ему хлебные крошки, которые собирала в отвороты рубашки, или мясо, которое прятала за щеками до тех пор, пока не возвращалась в свою комнату. И каждый день она переживала о том, что кто-нибудь может заподозрить неладное и заставить ее открыть рот. Постепенно птица поправлялась и начинала все больше доверять Зоуи, ее нежным прикосновениям и тихому голосу, которым та прощалась с сычом перед тем, как отправиться спать.
А однажды, во время ежедневной разминки, сыч вылетел из укрытия и промчался у самых голов разминающихся девушек. От неожиданности все пригнулись, а позже признались, что «птица была словно молния», чем насмешили Саймона.
