В «Утре помещика» вполне искреннее стремление молодого Нехлюдова облагодетельствовать своих крепостных крестьян выглядит как наивная мечта недоучившегося студента, который впервые в жизни увидел, как живет его «крещеная собственность».
Очень высоко оценив трезвый реализм «Утра помещика», Чернышевский так охарактеризовал его особенности: «…граф Толстой с замечательным мастерством воспроизводит не только внешнюю обстановку быта поселян, но, что гораздо важнее, их взгляд на вещи. Он умеет переселяться в душу поселянина, — его мужик чрезвычайно верен своей натуре, — в речах его мужика нет прикрас, нет риторики, понятия крестьян передаются у графа Толстого с такою же правдивостью и рельефностью, как характеры наших солдат… В крестьянской избе он так же дома, как в походной палатке кавказского солдата».[18]
Так Чернышевский определял степень демократизма или, говоря словами его соратника Н. А. Добролюбова, «степень народности» раннего толстовского творчества. Как видим, это была очень высокая степень: в середине 50-х годов никто другой из русских писателей не был удостоен подобной оценки на страницах некрасовского «Современника» — журнала, в ротором, кстати сказать, были напечатаны все первые вещи Толстого.
Сохранил ли писатель эту рано достигнутую им «степень народности» своего творчества? Да — и развил и углубил соответственно новым условиям русской жизни.
Пройдут десятилетия. И Владимир Ильич Ленин скажет Горькому, прочитав его книгу о Толстом: «И — знаете, что еще изумительно? До этого графа подлинного мужика в литературе не было».[19]
Чтобы отчетливее представить себе движение народной темы в более чем полувековом творчестве великого писателя, Горький сравнивал мужиков из «Утра помещика» и из романа «Воскресение» и находил, что мужик у Толстого растет: «…Это уже разные мужики, хотя бы только потому, что у вторых недоверие к барской философии еще более резко выражено», и это, подчеркивал Горький, «действительные, реальные мужики».[20]
В ранних произведениях Толстого беды крепостной деревни показаны так, что, как говорил Тургенев, становилась очевидным для всех безнравственность крепостничества и необходимость его отмены.[21] В позднем творчестве Толстого слышны могучие гулы «великого народного моря, взволновавшегося до самых глубин».[22]
«Севастополь в декабре месяце» открывает цикл толстовских рассказов о героической обороне Севастополя в Крымскую войну 1853–1855 гг.
