Я кивнул:
– Ладно, ладно. Я по-прежнему уверен, что идея дурацкая, но чего ты хочешь?
– Пиццу.
– А я, раз на то дело пошло, огромный сэндвич. Например, «Майк делюкс». С ветчиной, салями, ростбифом и индейкой.
– Закажи ещё рутбира, – ухмыльнулся Генри.
Я вытянул перед собой руку с бутылочкой.
– Я хочу огромный сэндвич с ветчиной, салями и ростбифом. А, да. Ещё с индейкой. Я хочу пиццу «Двойная пепперони».
– Тройная! – вмешался Генри.
– Вычеркни предыдущее. Пиццу «Тройная пепперони». И ещё рутбир.
– И сколько это займет времени?
Я снова вытянул перед собой бутылочку и прибавил:
– И чтобы всё это было к обе…
Прерывая меня, снаружи раздался грохот. Мы бросились к окну гостиной и выглянули. Синяя машина столкнулась с белым фургоном точно напротив Брайт-хауза. Мы с Генри сбежали вниз по лестнице.
Машина и фургон столкнулись лоб в лоб. Из-под капота фургона шёл пар. От правой части бампера синей машины остались одни обломки.
– Вы выехали в мой ряд! – кричал водитель фургона.
– А вы превышали скорость! – возражал водитель машины. – Вы гнали не медленней сорока миль в час!
– И что мне теперь делать? – вопрошал водитель фургона. – Я не смогу доставить заказ.
Генри ткнул меня локтем в бок. На боку фургона красовался логотип «МСМ ДЕЛИ». В Такоме все знали, что значило «МСМ», – лучшие сандвичи-«субмарины» на свете.
– У меня в багажнике огромный «Майк делюкс», – продолжал водитель. – Надо избавиться от него, пока майонез не испортился.
Генри снова ткнул меня локтем и кивнул в сторону машины. На крыше светился не менее узнаваемый логотип «Быстро-пиццы». Я быстро подошёл к водителю грузовика и предложил:
– Хотите, мы заберём у вас сэндвич – если это вам поможет.
– И пиццу забирайте, – обречённо предложил доставщик пиццы. – У меня от запаха пепперони уже голова болит. Да и рутбир берите, куда мне его.
Возвращаясь домой с кучей еды, я не мог подавить невольную дрожь. Сэндвич был такой громадный, что едва помещался на столе. На пиццу положили столько пепперони, что из-за неё не было видно сыра. Мы ели и ели. Было восхитительно вкусно.
Потом мы с Генри уползли в мою комнату и растянулись на матрасе. Генри рыгнул.
– У тебя даже отрыжка пахнет пепперони, – заметил я.
– На вкус ещё лучше, чем на запах, – заверил меня Генри.
– Но ты же видел, что произошло, да?
– Да, – протянул Генри. – Но пицца потрясная.
– Ну ты даёшь! – возмутился я. – То ты меня уверяешь, что эта штука – воплощение зла и с ней не стоит связываться. И даже сбрасываешь с моста, типа чтобы меня защитить. А теперь ты такой «пицца потрясная».
