Фосс | страница 92



Следует признать, что разницы как таковой и не было – не в то время, не в том месте. Фоссом овладела достойная восхищения учтивость и выдержка. Он заботливо объезжал вереницу путников, указывал им на интересные особенности местности, спрашивал мнения, раздавал советы и потом возвращался на свое место позади хозяина, где вновь упивался благосклонностью нового друга, к вниманию которого, казалось, испытывал непреодолимую жажду.

В той или иной степени это заметили все, кроме Сандерсона.

Гарри Робартса забавляло, что его идол облапошил их хозяина, переняв черты характера последнего. По правде говоря, со стороны мистера Фосса никакое это было не воровство. Лемезурье и Тернер, напротив, презрительно фыркали, словно псы, которые сперва купились на ласку, а потом получили пинка. Пэлфримен смотрел и слушал, разрываясь между научным интересом к анализу поведения и безотчетным стремлением верить в то, что Фосс прав, даже если для этого ему пришлось бы признать, что сам он ошибался.

К вечеру последнего дня участники экспедиции спустились в долину, по которой с приглушенным журчанием бежала бурая река, и бурые же рыбы дремали среди камней. Лошади навострили уши и бодро выгнули шеи, почуяв близость дома. Ступая по цветущей долине, они нервно трепетали. Их уверенность передалась даже чужакам.

Вскоре среди зарослей клевера им стали попадаться неторопливо бредущие коровы и рогатые бараны, которых вел к загону молодой пастух. Однако Фосса больше занимала сама долина, чем ее обитатели. В закатных лучах горный рельеф выглядел особенно впечатляюще. В бронзовых скалах проступали серебряные жилы, вершины склонов переливались цветами аметиста и сапфира, пока всадники не обогнули бастион, скрывший от глаз этот последний оплот красоты.

– А-аах! – вскричал Фосс.

Сандерсон смущенно рассмеялся.

– Вон те скалы на вершине холма и есть «башни», в честь которых долина получила свое название, Рейнские башни.

– Совершенно справедливо! – воскликнул немец. – Настоящая крепость.

Вокруг разливалось золотое сияние. Вечер фиолетовым потоком нахлынул на подножие холма, едва не затопив Фосса. Перед его мысленным взором зароились обрывки воспоминаний, заставляя пожалеть, что он не утонул в этом потоке, а выплыл, прибегнув все к тому же злополучному средству, что и всегда.

Сандерсон тоже способствовал его возвращению, бросая простые, деревянные слова.

– Вон там, под ивами, усадьба. Там сарай, где мы держим овец. Около вяза – амбар. И домики для работников. Как видите, у нас тут целая община. Даже церковь строим.