– Разумеется, я все понимаю. Не настолько уж я романтична. – Она рассмеялась деланым смехом. – Вас ждут опасности, не так ли?
Девушка посмотрела на него пристально, словно подозревала, что он прячет нож. Нож для нее самой.
– В любых подобных экспедициях бывает опасно, – сухо ответил Пэлфримен.
– Да, – кивнула она.
Ее губы пересохли и стали тонкими, теперь их наполняли совсем другие чувства.
– О, опасностям я была бы рада! Страданий не избежит никто. И шансы равны для всех нас, вы не находите?
– Да, – ответил он, удивившись ее замечанию.
– Тогда, – через силу рассмеялась она, – разницы нет никакой.
Пэлфримена ее слова не убедили.
– Лично мне нет дела до лошадей, – призналась она, похлопывая свою кобылу по шее. – У мужчин все иначе. Даже у тех, кто лишен или почти лишен религиозной веры. Таковые создают свою собственную религию.
Девушка говорила с такой убежденностью, одновременно исполненной презрения и нежности, что рука, поглаживающая шею лошади, дрожала. Пэлфримен смотрел на шов на ее перчатке.
– И, стало быть, заслуживают сострадания в меньшей степени, – полувопросительно заключила она.
Тогда, в саду, Лора испытала блаженство то ли в результате озарения, то ли после ухода мучившего ее демона, и сухие губы любого умирающего человека теперь вызывали у нее ужас.
Пэлфримен с удивлением отметил, что губы девушки, несмотря на юный возраст, пересохли и потрескались.
Мир света вновь вступил в свои права, легкий бриз постепенно крепчал, поднимая пыль, и берег начал распадаться на песчинки и слюду. Из города тем временем катили экипажи, блистая металлом и свежей краской, везя сторонников или скептиков с женами в одеждах, возвещавших о богатстве и, следовательно, значимости.
На их фоне Пэлфримен и мисс Тревельян превратились в небольшой темный вихрь в потоке стандартных приветствий и беззаботного смеха, вскоре окутавшего их со всех сторон. Они озирались, глядя вокруг себя запавшими глазами, пока Пэлфримен не смог приспособиться. Ему это удалось первым, потому что он гораздо менее увяз в беседе. Он подозревал, что не станет связываться ни с одним человеческим существом, зато будет хранить чужие откровения до тех пор, пока окончательный крах не развеет все тайны в пыль. Пэлфримен посмотрел на волосы молодой женщины, гладко зачесанные назад и чуть выбившиеся на висках, и погрустнел.
– Вот и ваши друзья, – сказал он и улыбнулся, теребя повод лошади. – Оставляю вас с ними. Есть пара вещей, которые требуют моего внимания.
