– Пожалуй, вам действительно лучше остаться, Пэлфримен, – задумчиво проговорил он, – будете охранять лагерь от мародеров.
Фосса продолжало раздражать все и вся, особенно Джип – крупная сука, наполовину ньюфаундленд, которая сунулась под ноги его лошади и завизжала.
Кроме обглоданных скелетов двух бычков в ходе поисков не нашли ничего, поэтому через несколько дней было решено свернуть лагерь и возобновить путь. Похоже, от пребывания в этой приятной долине выиграл лишь Пэлфримен: когда рождественская передышка закончилась, Тернер страдал лихорадкой, двое других участников экспедиции маялись от укусов насекомых. Пэлфримен изо всех сил скрывал радость от своих изысканий, но обмануть Фосса ему не удалось.
– Что мы будем делать, – ворчал тот, – когда спина последнего мула сломается под тушками птиц?
Пэлфримен счел это шуткой.
И они двинулись дальше.
Они все ехали и ехали по горбатой и полной ненависти земле, которую солнце раскалило до такой степени, что истощенная и рыхлая почва стала особенно опасна. В самом деле, это была обнаженная земная кора. Несколько овец решили прилечь на нее и умереть. Их жалкие останки мало на что годились, хотя черные с удовольствием поджарили внутренности и шкуру и жадно запихнули эти деликатесы в свои глотки. Белые, чей аппетит убила пыль, с трудом глотали узкие кусочки мяса с ножки или по привычке грызли усохшие ребрышки. Их собственные желудки также усыхали. В свете занимающейся зари лошади и коровы ощупывали почву носами в поисках листика, травинки или выемки в камне, где скопилась роса. Казалось, в этих землях живут лишь призраки, а люди и животные явились для того, чтобы пополнить их сонм.
Впрочем, разве не этого мы ожидали, утешил себя немец.
Черты его истончились, бледно-голубые глаза прояснились еще сильнее, чтобы подкрепить свое видение фактами.
Однажды им навстречу попались черные, веселой толпой шагавшие по серой земле. Туземцы подошли, смеясь и показывая белые зубы. В отличие от своих сородичей в окрестностях зеленой долины, они приветствовали Дугалда и Джеки радостными возгласами. После обмена учтивостями тонкая вереница аборигенов снова потянулась в бескрайние просторы. Женщины несли сети и детей, мужчины шли налегке.
Уже после участники экспедиции узнали от Дугалда, что туземцы отправились поедать плоды банья-банья.
– Куда? – спросил Лемезурье, для которого эти хвойные деревья означали рай земной.
– Очень далеко. Черный ходьба, – ответил Дугалд, заметно опечалившись. – Много ночи спать.
