– Ach, Dugald, Wörter haben keine Bedeutung. Sinnlos![19] Чепуха, – добавил он и спросил: – Ты понимаешь чепуху?
Дугалд робко улыбался. Им было хорошо вместе.
Свет смягчился и уже не слепил глаза. Фосс думал, как будет разговаривать с Лорой Тревельян, ведь прежде им не довелось беседовать, используя искренние, простые слова, которые передают сокровенную суть реальности: как хлеб, к примеру, или вода. Одержимые противоборством своих душ, они потрясали сверкающими мечами абстрактных рассуждений, забывая при этом об общей потребности в хлебе насущном. «Теперь мы будем понимать друг друга», – сказал он, оглядевшись по сторонам. В этот час полнота жизни охватила и пересохшее русло с лужами зеленовато-бурой воды, и заросли побелевшей на солнце травы, шелестящей среди кустов, и уродливых громадных ящериц и скромных птиц. Благодаря бракосочетанию света и тени на бескрайних просторах палевой страны, которой он постепенно овладевал, все наконец решится.
Его почти чувственно-обнадеживающее видение развеял младший абориген, который скатился с лошади в пересохшую лужу и принялся колотить по ней палкой. Блики на лоснящейся коже юноши неистово метались.
– Джеки убить ящерица, – объяснил Дугалд.
Ящерица была некрупная, с шипастым хвостом. Отдав свою жизнь быстро и достойно, она теперь лежала кверху белым брюшком. Из разбитого рта сочилась темная кровь.
Трое мужчин продолжили путь. Двое аборигенов переговаривались друг с другом. Голый Джеки радостно ухмылялся и размахивал твердой ящерицей, держа ее за хвост.
– Что он будет с ней делать? – спросил Фосс у Дугалда.
Старик сунул костлявый палец в рот. Седое небритое лицо корчилось от смеха.
– Ее действительно можно есть? – поинтересовался немец.
Дугалд подтвердил съедобность ящерицы, помахав черным, длинным, как палка, пальцем.
– Черный!
Он смеялся, и Джеки ему вторил.
Двое черных ехали вместе, сбоку от Фосса, словно подданные нового королевства предпочитали держаться на расстоянии. Возможно, они даже отвергали его. Их голоса поддерживали друг друга и сплетались с пылью.
Стали появляться люди – сначала среди деревьев замаячили тени, потом силуэты аборигенов, чья кожа сливалась с корой. Река сделала поворот, и навстречу отряду выступили пыльные тела. Дугалд и Джеки отворачивались, мрачнея на глазах. Старик окликнул подошедших, и голос его звучал опасливо, чопорно и холодно. Местные черные смотрели на белого человека сквозь вьющихся вокруг них мух и метелки из серых листьев, которыми обмахивались. Исследователю хотелось заговорить с ними, проявить приличествующую случаю доброту и принять их почести. Однако они исчезли. Пару раз Фосс окликал свою свиту, которая делала вид, что не слышит. Теперь они ехали быстрее. Увеличение темпа лишило речь белого человека плавности: голос его дрожал в такт шагу лошади. Если он поворачивался в седле, пытаясь общаться с туземцами напрямую, то обнаруживал, что подает знаки тем же теням, которые попадались им по мере продвижения.
