От разочарования у Мишки даже потемнело перед глазами.
Не может быть!
От стыда загорелись щеки – он не сумел победить зло, не смог быть героем, не оправдал надежд Алисы и остальных, не сообразил, что от него требуется.
– Но зачем вам я? – спросил он, приходя в себя. – Вы же забрали свой Предмет обратно?
Может быть, получится спастись самому?
– Большие дела должны вершиться втайне, – сказал Босс, открывая ящик стола и вынимая из него небольшой ключ из желтого металла. – Назойливое внимание свидетелей губительно.
– Но вы меня отпустите? – спросил Мишка, разглядывая ключ.
Что-то хранилось в голове, с ним связанное, некая мысль, обрывок фразы… чужой!
Лысый улыбнулся, за спиной хрюкнул лохматый Охотник, угодливо захихикал парень в кожаной куртке.
– Нет, убьем самым отвратительным способом, какой только придумаем, – сказал Босс. – Отдадим плесени на съедение или засунем в такую интересную механическую штуковину… Страшно тебе?
Мишка кивнул, хотя совершенно не боялся.
То спокойствие, что впервые появилось в джипе, заполнило его изнутри целиком, выдавило даже ужас перед Охотниками. Зрение обострилось, как и слух, дыхание сделалось редким и глубоким, руки и ноги потеплели, словно после хорошей разминки.
Он был готов действовать, только не знал, как.
– Ну нет, ты же понимаешь, что я шучу? – Улыбка на украшенном очками лице стала шире.
С негромким щелчком отошла крышечка на задней поверхности золотого «яйца», и зажатый в большой белой руке ключ проскользнул в скважину. Вот сейчас часы заведут и станет поздно, все завертится по-новому, и на этот раз на вокзале не найдется излишне глазастого мальчишки, что подберет обреченный стать жертвой предмет.
– Мы отпустим тебя, только сначала обезвредим, как ту отвратительную цыганку… – продолжил Босс.
Щелкнуло повторно, но на этот раз в голове у Мишки.
Он вспомнил гадалку, что приставала к нему возле метро, и мысли закрутились с бешеной скоростью, цепляясь друг за друга, точно колесики в часах. Как она сказала, прежде чем с перекошенным лицом убежать прочь… «ключ в ключе, опора в ключе, жизнь и смерть того, чему быть и не быть, в ключе»?
Именно так!
Перед глазами замелькали эпизоды, пережитые за последние дни, и вроде бы не связанные между собой.
Белое неживое лицо театрального завсегдатая, настойчивый шепот, что гремит в ушах: «Всякая вещь, предмет, явление имеют власть над нами и над миром поскольку мы придаем им значение… Разбила очарование, запустив в него банальностью…»
