Дряхлым обладатель фрака и бабочки не выглядел, но было в нем что-то, наводящее на мысли о глубокой древности.
– Ох, славно-славно… да, это напоминает мне «Ромео и Джульетту» того же Григоровича…
Мишка не слушал, он смотрел…
На сцене злой мальчишка сломал куклу, а затем вместе с приятелями надел маски оскаленных мышей, чтобы подразнить лишившуюся подарка девочку. Исчезли стены и забитая барахлом ложа, весь мир сгинул, осталась только громадная зала, освещенная льющимся в окна лунным светом.
Кружатся снежинки, выросшая елка упирается в потолок, с нее падают, оживая, игрушки…
И схватка, беспощадная, настоящая, хотя с одной стороны – орда серых грызунов, возглавляемая крысой в золотой короне, а с другой – армия игрушечных солдатиков, предводитель которых столь страшен, что на него неприятно смотреть…
И летит через сцену туфля, и волшебство заканчивается, зажигаются лампы под потолком зрительного зала.
– Феноменально, ох, феноменально, – пробормотал сосед, и Мишка вспомнил, кто он и где находится. – Молодой человек, вы обратили внимание, как именно решена финальная сцена?
– Нет…
Ответ получился рассеянным, поскольку он думал о том, что наступил антракт. Что, может быть, именно сейчас нужно выбраться из ложи, отправиться в буфет, куда непременно поведет всех Анна Юрьевна.
Но он же не знает, как устроен театр, где что находится… и может заблудиться!
– А зря! – Голос соседа неожиданно стал властным, в нем появились звенящие командные нотки.
– Э, в смысле? – Мишка повернул голову. – Что вы имеете в виду?
– Всякая вещь, предмет, явление имеют власть над нами и над миром, поскольку мы придаем им значение. – Тучный заговорил иначе, совсем не так как ранее. – Наделяем смыслом. Поверила Мари, что ее подарок на Рождество может ожить – так и случилось…
Исчезло оханье, пропал рассеянный взгляд, в кресле словно оказался другой человек, даже тучность куда-то ушла, осталось лишь белое, висящее в воздухе лицо с черными пустыми глазами.
– Но когда получившая собственную волю сказка пошла совсем не в ту сторону, куда девочка хотела, она вмешалась снова. Разбила очарование, запустив в него банальностью. Швырнув башмак, иными словами!
– З-зачем вы все мне это говорите? – спросил Мишка. – Для чего?
– А потому, молодой человек, что это может тебе помочь. – Тон соседа помягчел, губы растянулись в улыбке. – Ты уступил мне место, и я обязан вернуть тебе сторицей… иначе нельзя.
– Но чем помочь?
– Ты не понимаешь… то, что ты носишь с собой, нужно так или иначе обезвредить. Позволим хозяину этой вещи довести планы до конца – и все, не будет больше чудес и театра. Таким, как он, чудеса не нужны, их интересуют лишь деньги и власть.
