Мишка обмер.
Откуда… откуда он знает о золотых часах, что надежно спрятаны в кармане куртки?
Кто этот человек?
– Я что, должен бросить в них ботинком? – спросил он, растерянно моргая. – Объясните! Может быть, я отдам их вам?
Белое лицо отдалилось, будто сидящий в кресле человек отшатнулся.
– Нет! Нет! – сказал он с тревогой. – Я не могу это взять… Сейчас я покажу тебе!
И в этот самый миг лампы в зрительном зале начали гаснуть – антракт закончился.
Мишка прозевал… придется ловить Анну Юрьевну после спектакля.
В ложе стемнело, и сосед вновь появился в поле зрения целиком – оплывшая, грузная фигура, трость на коленях, белоснежное пятно рубашки и четко выделяющаяся на ней клякса бабочки.
– Смотри через них! – воскликнул он, протягивая те самые очки на палочке.
Мишке очень хотелось сказать, что у него хорошее зрение, но он послушно взялся за ручку, поднес к глазам. Перед глазами поплыло, и он обнаружил, что на сцене все резко поменялось: исчезла елка, звездное небо, появились очертания богатого дворца, колонны и уводящие под потолок лестницы.
По одной спускался старик в чалме и восточном халате со звездами, и под мышкой он держал мешок.
– Славен будь, великий царь, знал меня отец твой встарь! – пел он, переступая со ступеньки на ступеньку.
Внизу, посреди сцены, толпились бояре в высоких мохнатых шапках, а впереди всех стоял другой старик в блестящем облачении. На голове его красовалась корона, седая бороденка воинственно топорщилась, но все равно выглядел он жалко, потерянно.
– Смотри, смотри, – прошептал в ухо сосед. – Так наделяют значением предмет!
Обладатель халата со звездами вытащил из мешка сделанного из золота петуха, тот забил крыльями, и в зрительный зал полетел звонкий голос:
– Ки-ри-ри, ки-ри-ку-ку! Царствуй, лежа на боку!
– И теперь эта безделица, игрушка определит судьбу целого государства…
Мишка смотрел, пытаясь понять, что происходит и какое это отношение имеет к нему и к вокзальной находке.
Царь по зову вещей птицы отправлялся в поход, обнаруживал убитых сыновей и шатер с красавицей внутри. Та игриво восклицала «Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Не боюся я греха!» – и падал наземь старик в белоснежной чалме.
– Ты видел удар, понял, как надо это делать? – спрашивал сосед, но Мишка не мог ничего сказать.
Все его внимание поглощало то, что происходило на сцене.
– Вижу, что понял, когда надо, повторишь. Только бить надо было не старика, а петушка… – В шепчущем голосе прозвучало удовлетворение.
