Но она пожалела, что затронула этот вопрос. На нее зашикали. Каждый старался припомнить о Сипе самое лучшее. Гадали, куда Илюха мог исчезнуть. Высказывались предположения, что подался на БАМ, в Чили, помогать бороться чилийским патриотам... В то, что с Сипом, жизнерадостным и изобретательным Сипом, могло произойти какое-нибудь несчастье, никто не верил.
Шагал класс по затихшему, уснувшему острову. Ребята жались друг к другу. То ли от темноты, то ли от того, что их сближало происшедшее, но никогда еще они не чувствовали такой сплоченности. Проводив девочек до их домика, уставшие мальчики добрались наконец до своей палатки и повалились спать...
Утро следующего дня началось с тревожного события. Директор школы и пионервожатый, едва забрезжило, были уже в кабинете Макара Петровича. И хотя оба бодрились, но и тот и другой были во власти тревожных дум.
- Не слишком ли вы дергали мальчишку? - хмуро сказал директор.
- Понимаете, Макар Петрович, - оправдывался Смирнов, - я всегда старался направить его энергию на что-нибудь полезное. Мальчик он способный, но индивидуалист. А мне хотелось слить его с коллективом. Понимаете?
- Понимаю, как не понять. Но получается наоборот: наказывая, вы его обособляли, отрывали от класса. Ты хочешь, чтобы Саввушкин был, как все. А что значит - как все? Такого не бывает. Каждый ученик - это индивидуальность. Коллектив тогда крепок, когда любой ученик со своей яркой личностью проявляет способности на благо всем.
- Но вы же тоже его наказывали, - возразил пионервожатый.
- Да, наказывал. У меня на плечах вся школа. И не наказывать за проступки, которые вредят всем, я не имею права. По существу, я наказывал и тебя.
- А меня за что? - удивился Смирнов.
- Как пионервожатого, идейного наставника класса. - Макар Петрович вздохнул. - Прямо скажем, Андрей, не нашел ты к Саввушкину подхода.
- Хотите честно?
- Разумеется.
- Я люблю Илью, - признался пионервожатый.
Директор усмехнулся.
- Любимое дитя всегда балованное.
- Совсем нет, - обиделся Смирнов. - Уж кто-кто, а я с ним строго. И стараюсь направлять его. Хочет он того или нет...
- Боюсь, не перестарался ли... Ведь хотение от натуры. Заставь человека делать то, что ему не по душе, пользы не добьешься.
Андрей начал было снова оправдываться, но в это время в комнату вбежал один из учеников третьего класса и, испуганно тараща глаза, выпалил:
- Там лодка... "Чайка"... Брюки Саввушкина... Письмо.
- Какая лодка, какое письмо? - вскочил Смирнов.
