Но тѣмъ не менѣе мы вѣруемъ въ силу человѣческаго духа, мы уповаемъ, что человѣчество вырастетъ само изъ себя, какъ вырастаетъ дерево изъ подземнаго корня, и завладѣетъ міромъ и пересоздастъ его по своему разуму и желанію и пересоздастъ само себя, чтобы сравняться съ образомъ и подобіемъ Божіимъ, который носится предъ его глазами, какъ зовущій впередъ идеалъ. Тогда люди будутъ жить на землѣ счастливые и безсмертные, какъ боги, и райское блаженство — какъ старая басня предъ тѣмъ, что когда-нибудь будетъ, дѣйствительно будетъ на землѣ.
Такова наша вѣра, и кто помрачитъ эту вѣру, тотъ прегрѣшаетъ противъ Духа Святого, и лучше было бы надѣть ему жерновъ на шею и бросить его въ глубокій омутъ.
Но когда я слишкомъ долго живу въ большомъ столичномъ городѣ, я самъ начинаю прегрѣшать противъ этой вѣры и изъ-за лѣса каменныхъ трубъ перестаю видѣть просвѣтъ въ свѣтлое небо будущаго. Тогда мнѣ хочется сдѣлать шагъ въ сторону и посмотрѣть издали на этотъ городъ и толпу, такъ чтобы докучливыя подробности слились вмѣстѣ и общія черты вѣчнаго плана выступили изъ-подъ налипшей грязи. Послѣ того я начинаю видѣть, что эта толпа идетъ по предустановленному пути и совершаетъ, помимо своего вѣдома, даже противъ своей воли, часть великой общей работы, необходимой для осуществленія столь же великой общей цѣли, ибо въ конечномъ счетѣ нѣтъ ничего ненужнаго и самое безцѣльное дѣйствіе не пропадаетъ даромъ. Сильные и слабые, добрые и злые вносятъ свой вкладъ въ общую сокровищницу накопляемой энергіи, знанія и труда.
И если моей душѣ еще не стало легче, я дѣлаю новый шагъ и гляжу на человѣчество уже сквозь историческую даль. Тогда настоящее исчезаетъ и прошедшее обнажается, то невидимое прошлое, которое уже совершилось и исчезло, и между тѣмъ существуетъ и живетъ въ настоящемъ. И вмѣсто живыхъ людей, способныхъ ежеминутно на капризъ и предательство, по улицамъ города движутся призраки, уже окончившіе свое земное поприще, и я слѣжу за ними съ интересомъ, но безъ опасенія, и черпаю въ этомъ зрѣлищѣ твердость и готовность ждать, ибо на ихъ костяхъ зиждется исторія и эти мертвые люди надежнѣе, чѣмъ живые.
Земные пути извилисты и судьбы многообразны. Есть страны, прошлое которыхъ говоритъ громче настоящаго. Ихъ земля, — какъ неизгладимая скрижаль, на которой вписана древняя, но вѣчно юная лѣтопись.
Во главѣ ихъ Италія, эта зеленая гробница, гдѣ человѣчество три раза отцвѣтало и снова расцвѣтало безсмертнымъ голубымъ цвѣткомъ духовной радости и просвѣтлѣнія. Тамъ бывшія судьбы человѣчества еще сверкаютъ мозаичной картиной, на фонѣ неувядающей зелени, среди благовонныхъ апельсиновыхъ рощъ, на вышкахъ прибрежныхъ утесовъ, обрызганныхъ синими волнами, пѣнистыми, игривыми и капризными какъ юныя нереиды, дочери синяго моря. Тамъ порывы безсмертнаго духа высѣчены въ твердомъ и бѣломъ мраморѣ, и мраморъ этотъ такъ прекрасенъ, что блескъ его разсѣиваетъ дальнюю мглу и бросаетъ пророческій лучъ въ сонное и невѣдомое будущее.
