Какая черствая девочка!
А вдруг… Фасулаки себе сломал что-нибудь?
Хотя вряд ли. Переломами так не машут.
Как-то на удивление оперативно стал массово прибывать встревоженный народ и, даже толком не разобравшись в ситуации, послушно начинал ржать. До обидного дружно. Уж больно заразительно хохотала Виктория Брониславовна. Тошка-Виктошка, злой и бездушный лисенок.
Потом зараза неконтролируемого ржача накатила и на меня.
До слез, до размазанного виноградного сока на пыльной физиономии. Вот про этот фестиваль радости я и упоминал раньше! В итоге – булькающе и басовито загыгыкало даже где-то снизу, из кучи фанерных обломков в луже липкого сока. Из центра мира!
И для присутствующих это стало отмашкой для второго цикла истерики.
Позже выяснилось, что в кутерьме кто-то у Жорика стырил листочек с точками, над которым полдня трудился поверженный бог маркетинга. Учет у учетчика был сорван. Короче, у грека день точно не задался.
Зато посмеялся вместе с нами от души. Смех продлевает жизнь и чистит карму!
А мы с Тошкой после непродолжительных разборок в конечном итоге оказались в конце ее виноградного ряда сидящими на ящиках спина к спине. И нас по очереди раз за разом пробивали судорожные всплески постепенно угасающего веселья, сжигая остатки жизненных сил. На излете. Давненько я так не смеялся!
А зря.
В какой-то момент я вдруг почувствовал, что взрослая моя составляющая превратилась в исчезающе малую точку, загнанную глубоко в подкорку головного мозга. В далекую звездочку, которую пока еще видно, но ни света, ни тепла уже не получишь.
У руля остался подросток! Полноправно и вседозволенно.
– Фу-ух! Слушай, Тошка, а ведь это из-за тебя весь бедлам, прикинь?
– Бедный Жорик!
– Бедный Йорик!
И вновь трясучка от смеха.
Тупые темы, тупые фразы – отчего же так легко и чисто на душе?
Что раньше мешало? Неужели… я сам? Тот, который взрослый. Со всей своей памятью, моралью и жизненными принципами? Старая зануда!
– Я липкий, как повидло.
– Пожалуйста, не мойся сегодня.
– С чего это вдруг?
– Поработаешь у нас в бараке ловушкой для мух. И комаров!
И сама смеяться со своей шутки! Да так, что заскользила с ящика куда-то вбок, под лозы. Я повернулся и поймал ее как пушинку. А потом неожиданно для самого себя развернул и поцеловал в смеющиеся губы. Она затихла и ответила на поцелуй – легко и естественно. По-взрослому.
Как будто не целовалась сейчас в первый раз в своей жизни.
Откуда я это узнал? Просто почувствовал.
