— Сегодня ты действительно навлекаешь на себя неприятности, — сказал Лорен.
— Правда? Я думал, что взываю к лучшему в тебе. Придумывай любое наказание, трусливо стоя на расстоянии длины цепи. Вы похожи с Говартом.
Ответил не Лорен, а стражник — блеснула сталь, вытаскиваемая из ножен:
— Следи за языком.
Он был одет в ливрею, а не в броню. Угроза была ничтожна. Дэмиен взглянул на его вытянутый меч с презрением.
— Ты не лучше. Ты видел, что творил Говарт, и не сделал ничего, чтобы остановить его.
Лорен поднял руку, удержав стражника прежде, чем тот сделал следующий яростный шаг вперед.
— И что же он творил? — Спросил Лорен.
Стражник отступил назад, пожимая плечами:
— Насиловал одного из рабов.
Повисла тишина, но, если Лорен и отреагировал на эти слова, это не отразилось на его лице. Лорен перевел взгляд на Дэмиена и приятным голосом спросил:
— Тебя это огорчает? Мне помнится, ты сам не так давно дал волю рукам.
— Это… — кровь прилила к щекам Дэмиена. Он хотел отрицать, что делал что-то подобное, но довольно ясно помнил, что делал. — Я уверяю, что Говарт делал гораздо больше, чем просто любовался видом.
— Делал с рабом, — сказал Лорен. — Гвардия Принца не препятствует Регентской. Говарт может вставлять свой член во все, принадлежащее моему дяде, что ему нравится.
Дэмиен с отвращением фыркнул:
— С твоего благословения?
— Почему нет? — Сказал Лорен. Голос был шелком. — У него однозначно было мое благословение трахнуть тебя, но это обернулось тем, что он заработал сотрясение. К сожалению, я не могу винить его за вкусы. Опять же, может быть, если бы ты раздвинул ноги на ринге, Говарт не так бы горел желанием войти в твоего друга.
Дэмиен ответил:
— Это не план твоего дяди. Я не подчиняюсь приказам таких, как Говарт. Ты ошибаешься.
— Ошибаюсь, — повторил Лорен. — Как же мне повезло, что слуги могут указать на мои недочеты. Что заставляет тебя думать, что я стану терпеть то, что ты говоришь, даже если бы я верил, что ты сказал правду?
— Потому что ты можешь закончить этот разговор в любой момент.
Слишком много стояло на кону; Дэмиен устал от этой игры: от того, как Лорен пользовался преимуществами, как наслаждался, как он был хорош в этом. Игра слов ради самой игры; слова, как ловушки. Все они ничего не значили.
— Ты прав. Могу. Оставьте нас, — сказал Лорен. Говоря это, он смотрел на Дэмиена, а Радель и стражники, кивнув, вышли.
— Очень хорошо. Давай разберемся. Ты беспокоишься о благополучии рабов? Зачем ты дал мне такое преимущество?
