— Дай угадаю. Ты хочешь, чтобы я снял тебя с цепи. Или убрал стражу, или переселил тебя в комнату, где двери и окна не зарешечены. Не трать время зря.
Дэмиен с усилием подавил гнев. Важно было объяснить.
— Мне не кажется, что с рабами, подаренными твоему дяде, хорошо обращаются. Сделай что-нибудь с этим, и сделка завершена.
— Рабы? — переспросил Лорен после небольшой паузы. И затем с презрительной медлительностью продолжил: — Я должен поверить, что ты заботишься об их благосостоянии? Как именно с ними обращались бы в Акиэлосе? Твой варварский народ обратил их в рабство, не мой. Я бы никогда не подумал, что возможно забрать из человека волю, но вы справились с этим. Поздравления. Твой спектакль сострадания звенит ложью.
Дэмиен ответил:
— Один из конвоиров взял раскаленное железо и проверял, смогут ли рабы исполнить приказ не произнести ни звука, пока он его использует. Не знаю, нормально ли это в этом дворце, но хорошие люди не пытают рабов в Акиэлосе. Рабы обучаются повиноваться любому желанию, но их подчинение — это соглашение: они отдают свою свободу в обмен на хорошее обращение. Мучить тех, кто не может сопротивляться — разве это не зверство? Пожалуйста. Они не такие, как я. Они не солдаты. Они никого не убивали. Они будут служить тебе с готовностью. Так же буду и я, если ты сделаешь что-нибудь, чтобы помочь им.
Повисла долгая тишина. Выражение лица Лорена изменилось.
Наконец, он произнес:
— Ты переоцениваешь мое влияние на дядю.
Дэмиен начал говорить, но Лорен прервал его:
— Нет. Я… — золотистые брови Лорена слегка нахмурились, как будто он обдумывал что-то, что не имело смысла. — Ты, действительно, пожертвуешь своей гордостью за судьбу горстки рабов? — На его лице появилось то же выражение, что и на ринге: он смотрел на Дэмиена, словно искал ответ на неожиданную проблему. — Почему?
Гнев и разочарование вырвались наружу.
— Потому что я застрял в этой камере, и у меня нет другого пути помочь им!
Он услышал, как злость выплескивается в его голосе, и попытался успокоиться, но не слишком успешно. Его дыхание было неровным.
Лорен неотрывно смотрел на него. Складка между светлых бровей углубилась.
Через мгновение, Лорен жестом подозвал одного из стражников у двери, которым был вызван Радель. Он вскоре прибыл.
Не отводя взгляда от Дэмиена, Лорен спросил:
— Кто-нибудь входил или покидал эту комнату?
— Никого, кроме Ваших людей, Ваше Высочество. Как Вы приказали.
— Каких именно людей?
