Он с усилием выкинул воспоминание из головы и снова обратился к слуге, стоящему перед ним:
— Твой хозяин добр?
— Этот раб живет, чтобы служить, — ответил Эразмус.
Это был шаблонный заученный ответ, который ничего не значил. Поведение рабов строго наблюдалось, из-за этого оставшееся не сказанным чаще было важнее того, что произносилось. Дэмиен уже слегка нахмурился, когда его взгляд упал вниз.
Туника Эразмуса немного задралась наверх, когда он протирал щеку Дэмиену, и он еще не успел поправить ее. Кайма поднялась достаточно, чтобы открыть верхнюю часть бедра. Эразмус, проследив за взглядом Дэмиена, быстро потянул ткань, опуская ее как можно ниже, прикрывая себя.
— Что произошло с твоей ногой? — Спросил Дэмиен.
Эразмус побледнел. Он не хотел отвечать, но заставил бы себя, потому что ему был задан прямой вопрос.
— Что случилось?
Голос Эразмуса стал едва различим, руки комкали кайму туники.
— Мне стыдно.
— Покажи мне, — сказал Дэмиен.
Дрожащие пальцы Эразмуса расслабились, и он медленно приподнял ткань. Дэмиен взглянул на то, что было сделано. Что было сделано три раза.
— Регент сделал это? Говори свободно.
— Нет. В день, когда мы прибыли, было испытание на послушание. Я… н-не прошел.
— Это было твое наказание за то, что ты не прошел?
— Это и было испытание. Мне приказали не издать ни звука.
Дэмиен видел Виирийское высокомерие и Виирийскую жестокость. Он перетерпел Виирийские оскорбления, выдержал боль порки и насилие на ринге. Но он не знал настоящей злости до этого момента.
— Ты не «не прошел», — сказал Дэмиен. — То, что ты пытался, доказывает лишь твою смелость. То, что было тебе приказано — невозможно. Нет стыда в том, что случилось с тобой.
Только в людях, сделавших это. Позор и бесчестье в каждом из них, и Дэмиен собирался заставить их ответить за содеянное.
Дэмиен сказал:
— Расскажи мне все, что случилось с тобой после отплытия из Акиэлоса.
Эразмус говорил по факту. Рассказ был тревожный. Рабов перевезли на корабле в клетках под палубой. Конвоиры и моряки позволяли себе все. Одна из женщин, обеспокоенная отсутствием доступа к обычным средствам прерывания беременности, попыталась поговорить с Виирийскими конвоирами, не сознавая, что для них не было ничего хуже незаконнорожденного ребенка. Мысль о том, что они доставят Регенту рабыню с растущим в её животе выблядком от моряка, привела их в панику. Корабельный лекарь дал ей какое-то варево, вызвавшее потоотделение и рвоту. Обеспокоившись тем, что этого недостаточно, ее живот забили камнями. Это было до остановки в Виире.
