– Ланс, – тихо позвала она, – проснись. Это всего лишь страшный сон.
Он дернул плечами, словно пытаясь освободиться от невидимых пут, застонал сквозь стиснутые зубы. Нахмурившись, Тиль потрясла его за плечо.
– Проснись, – сказала она громче.
Коротко вскрикнув, Ланс схватил ее за руку, резко привлек к себе, так что Тиль, не удержавшись на ногах, упала на кровать.
– Отпусти, – буркнула она, пытаясь высвободиться.
– Ох, прости, – пробормотал колдун, разжимая хватку Тиль потерла ладонь и, приподнявшись, осталась сидеть рядом. Ланс поморгал, окончательно просыпаясь. Тоже сел, потер лицо. – Я разбудил тебя?
– Тебе снятся кошмары?
– Не часто, – ответил он и, уткнувшись лбом в ее плечо, глубоко вздохнул. А Тиль задумчиво пригладила его волосы.
– Я тоже видела твой сон, – призналась она. – Осязаемая тьма, густая, непроницаемая, и при этом живая, наполненная страхами и жуткими тварями…
– …Которых только может породить воображение, – продолжил он. – Прости.
– Тут нет твоей вины. Просто мы слишком много времени проводим вместе. Наверное, настроилась на твою волну, – улыбнулась она.
– А еще говорила, что у нас ничего общего, – проворчал Ланс, откидываясь на подушку и подтягивая одеяло под подбородок. – Теперь мы даже сны одинаковые видим.
– Вот спасибо, – с сарказмом произнесла Матильда. Ланс поймал ее ладонь, потянул, и Тиль упала на белую подушку, которая непонятно как перенеслась в изголовье кровати колдуна.
– Знаешь, – прошептал Ланс, – мы похожи куда больше, чем ты думаешь. Мы оба, как этот потолок.
Тиль, пытавшаяся встать с кровати и избавиться от цепкой хватки колдуна, недоуменно посмотрела вверх.
– Что, такие же обшарпанные? – предположила она.
Потолок в домике не белили лет тридцать. У люстры, свисающей с поперечной балки, один круглый плафон треснул, а два другие походили на кабачки. В дальнем углу Тиль приметила тень, напоминающую сеть паутины.
– Мы оба в прекрасной физической форме, – возразил Ланс. – Особенно ты. Стройная, гибкая, с идеальной кожей, такой теплой и приятной на ощупь… Но я не об этом. У нас у обоих в жизни было событие, которое разделило ее пополам – вот как балка этот потолок. Меня закопали, тебя изувечили.
Тиль дернулась, пытаясь привстать, но Ланс, повернувшись, обнял ее крепче.
– Я чувствую шрамы на твоей спине, – прошептал он ей на ухо, дыхание его было горячим, а сердце билось так сильно, что Тиль ощущала ритм своей грудью. – И вижу шрамы на твоем сердце. Ты можешь не верить мне в каких-то мелочах, но я тебя никогда не предам, Матильда.
