– Как любезно с твоей стороны, – фыркнула она, убирая за уши высушенные встопорщившиеся прядки.
– Любезный и бестактный – я личность, полная контрастов, – сказал Ланс, поднимаясь и следуя за Тиль. – А где этот обещанный диван? Он не слишком жесткий? Может, поспим вместе?
– Ты сто лет лежал в железном гробу, тебе не привыкать, – отрезала Тиль. – К тому же ты можешь сделать койко-место даже из куртки, так что как-нибудь устроишься.
Она остановилась посреди гостиной, вдоль двух окон которой стояли одинаковые диваны, а в углу – покосившийся узкий шкаф, подпертый аккордеоном.
– Выходит, мы все же будем спать вместе, – расцвел улыбкой Ланс.
– Комнаты всего две, а Ульрих храпит как паровоз, к тому же сейчас от него наверняка несет рыбой, – пояснила Тиль. – Но спать мы будем по отдельности.
Ланс сел на край продавленного дивана, скрипнувшего под ним всеми пружинами, состроил жалобное лицо, но Тиль сунула ему в руки стопку белья, найденного в шкафу, а сама направилась к входной двери.
– Ульрих! Не ешь сырую рыбу, сколько раз тебе говорила! – воскликнула она, открыв дверь. – Это вредно!
В ответ послышались виноватое «у», ворчание и хруст хрящей.
– Мы переночуем здесь, а в пансион вернемся утром. Устроимся в гостиной, спальня твоя, – добавила Тиль троллю.
Ланс тем временем встал, положил белье на подлокотник, критически посмотрел на старую обивку диванов, цвет которой давно стерся до невнятного серо-зеленого, и взмахнул руками, как дирижер.
– Ох, – только и сказала Тиль, когда закрыла входную дверь, обернулась и посмотрела в комнату, которую теперь почти полностью занимали две кровати, едва не соприкасающиеся краями.
– Прошу. – Колдун похлопал рукой по алому шелковому белью.
Тиль присела на другую кровать, застеленную белым, выжидающе посмотрела на Ланса, который так и продолжал на нее пялиться.
– Отвернись!
– Ах да, – спохватился он, закрыл глаза одной рукой, слегка расставив пальцы.
Вздохнув, Тиль сжала правую руку в кулак, и комната погрузилась во мрак.
– Так нечестно! – возмутился Ланс. – К тому же я боюсь темноты! Включи свет!
Когда он нащупал выключатель и щелкнул им, Тиль уже лежала в кровати, свернувшись калачиком под белым одеялом. Светлые волосы разметались по подушке, а синие глаза смотрели на Ланса настороженно.
– Знаешь, Матильда, – сказал он, расстегивая рубашку, – может, то, что мироздание трещит по швам от выброса магии, не случайно. Возможно, маги – это нечто, противоречащее самой сути мира.
