– У! – воскликнул он, протягивая ручищу Тиль и помогая ей выйти из машины. – У! – повторил он, дав пять Лансу.
Куртка, не выдержавшая тяжести улова, опала.
– Уууу, – восхищенно добавил тролль, глядя на машину, полную карасей.
– Это тебе, – подтвердил его надежды Ланс, обходя массивную фигуру Ульриха. – Приятного аппетита. Знаешь, Матильда, а ведь для Ульриха Либеморт – просто земля обетованная!
Тиль уже хозяйничала на крохотной кухоньке: поставила старомодный чайник на плиту, сняла с крючков три чашки. Мокрые волосы свисали сосульками вдоль ее лица, но внимание Ланса больше привлекла просвечивающаяся насквозь мокрая рубашка.
– Да и мне здесь нравится, – заявил он, пригибая голову под низким абажуром и усаживаясь на табуретку. – Мягкий климат, хорошая компания, приключения. Что еще надо?
Чайник закипел от прикосновения пальцев Тиль за считаные секунды, и она разлила кипяток по чашкам, положив в них чайные пакетики. Поставив чашку перед Лансом, Тиль села на другую табуретку. Колдун брезгливо понюхал напиток, помешал его ложечкой, и в воздухе разлились ароматы меда и малины. Он переставил чашку Матильде и, подвинув себе другую, проделал то же самое.
– Спасибо, – поблагодарила Тиль.
– Может, лимончика? – предложил Ланс. – Корицы? Имбиря?
– Ты снова спас меня.
– Если бы не я, тебя бы здесь не было, – отмахнулся он. – Кстати, давно хотел спросить, на какие дела тебя обычно направляют?
– Как правило, снять последствия колдовства, – сказала Тиль, отпив глоток чая. – Я целитель, помнишь? Тут что, алкоголь?
– Совсем немного, – невинно улыбнулся Ланс, но глаза его сверкнули. – Чтобы согреться. Выходит, ты умеешь снимать чары?
– Возвращать все в исходное состояние, – сказала Тиль. – В задуманное мирозданием.
– Почему же ты снова не отрастишь себе крылья? – спросил Ланс.
Чашка в руках Тиль дернулась, и чай пролился на клеенку в ярких подсолнухах.
– Я постелю тебе на диване, – сказала она, поднимаясь.
– Прости, если вопрос получился бестактным, – покаянно попросил Ланс.
– Бестактным? – возмутилась Тиль, повернувшись в дверном проеме. – И ты говоришь это только сейчас? Бестактность – твое второе имя!
Ланс завел руки за голову, окинул Тиль наглым взглядом с головы до ног.
– А твое – соблазн. В конкурсе мокрых рубашек я бы голосовал за тебя и предпочел бы и дальше исподтишка пялиться на твои заманчивые округлости, но, исключительно из внутреннего благородства, сделаю так. – Он щелкнул пальцами, и по телу Тиль пронесся горячий сухой вихрь.
