Две зари | страница 89
– Кто ж теперь делами-то правит? – спросил Мистина.
– Дела теперь у Иосифа Вринги в руках. Он нынче паракимомен, то есть царских спальников начальник, а в подручных у него некий Иоанн, монашек бывший, тоже скопец. Андрон сказал, дрянь человечишка. Патриарх, говорят, гневался сильно, что Роман монаха из монастыря вынул, да тот упросил отступиться. Теперь живет при китоне Романовом, будто в клириках вовек не бывал…
– А снасти новые ему Роман тоже пожаловал? – не удержался Мистина.
В гриднице засмеялись.
– Золотые! – бросил кто-то из толпы гридей.
– Греки что-то хотели мне передать? – спросила Эльга.
– Почтение свое, – ответил Острогляд. – Протоспафарий Климентий, их старший посол, к тебе поручений не имел, послан-то был к Оттону. Однако Андрон мне сказал, что когда василевс новый на престол восходит, у него в обычае письма о том слать всем ромейским начальникам и чужеземным князьям. А стало быть, на другое лето и к нам Роман посольство снарядит ради дружбы. К тебе он, сказали, прежнего расположения своего доброго не переменил.
Эльга глубоко вздохнула. Новость о смерти упрямого Константина и воцарении расположенного к ней Романа, озабоченного больше развлечениями, чем своим величием, и не пытающегося стать земным «Христом среди апостолов», могла поменять очень и очень многое во внешних сношениях и целях земли Русской. Это все требовалось обдумать. Тем более что в их с Романом делах оказался, по ее же воле, замешан и третий игрок – Отто германский.
– Ну так что же Отто? – снова спросила она. – Рассказывайте, как он вас принял, о чем говорили с ним?
– Нам так мнится, Роман, как узнает, что Отто для нас, для руси, епископа поставил, так он не обрадуется, – говорил толстый боярин в роскошном желто-красном кафтане. – Он хоть родителю и не чета, а греки к нам святых мужей уж сто лет засылают, с Аскольдовых времен. Скажут, нет, шалишь, наши то угодья! Патриарх так просто не смирится, что целая держава из рук уплывает!
Разговор княгини с послами велся по-славянски, но Обещана слушала его урывками, и дальше ушей ее эти умные речи не проникали. Где Оттон, где Роман, кто они такие и ради чего между ними ждут ссоры – это все ей было куда менее понятно, чем ход звезд небесных. Появляться в палате ей приходилось часто: служанки так и сновали между поварней и гридницей, поднося новые блюда взамен опустошенных.
Вот Беляница сделала ей знак, кивая на бочонок; Обещана взяла стоявший возле него пустой кувшин, черпаком наполнила его пивом и понесла вдоль стола. Бояре и прочие гости придвигали к ней пустые чаши и протягивали рога, почти не отрывая глаз от Острогляда, княгини или других говоривших. Поэтому Обещана сразу заметила, когда кто-то взглянул на нее более внимательно, чем другие.