Шурша юбками, государыня обошла комнату. Подобрала оставленную Зиной книгу.
— Так вот что сейчас читают!
Бросила Гарпиус в камин. Поворошила кочергой. Глухо закашлялась.
Поднося ей воды, Даль отметил красные пятна на скулах, блестящие глаза и потрескавшиеся губы.
— У вас жар. Нельзя отправляться в поездку в таком состоянии. Добегались в тапочках! — болезнь — слишком простое и удобное объяснение. И потому никуда не годилось.
— Я не буду вам обузой.
— Конечно.
Комиссар отобрал кочергу. Усадил женщину на низкий диванчик и вытряхнул на стол запасы мессира Веска. Выковырял из ваты холодный градусник.
— И всем по порядку дает шоколадку, и ставит, и ставит им градусники… — пробормотала Алиса. Крапивин мимолетно улыбнулся:
— Добрейший Николай Васильевич… Он в этом разбирается. Ну-ка, суньте подмышку и плечом прижмите как следует. А я отвернусь. Хитрить не вздумайте!
— Ладно.
Комиссар засек время по часам и, сверяясь по списку, стал изучать склянки и пузырьки.
— Давайте, — сказал он через пять минут и, не поворачиваясь, протянул руку. Алиса сунула ему согревшийся градусник. Крапивин поднес его к глазам. Потом встряхнул и убрал на место. Заставил государыню выпить стопку растворенного в воде хинина. И заказал в нумер холодного чаю с лимоном.
Почти тут же вернулась Зина с обвязанной белым платком корзиной. Из-под платка торчала осургученная голова бутылки.
— Я взяла бланш-лили, курицу в брусничном желе, белые булки и немного сыру.
— Поставьте на чемоданы и идите сюда, — раздраженно прикрикнул Даль.
Секретарша склонилась над государыней:
— Даль Олегович, подайте одеколон. И клюквенного морсу прикажите.
Она сбрызнула Алисе виски и запястья и легонько помассировала, разгоняя кровь. Сунула подушки под спину, расстегнула пуговички на горле. Нацедила морс в тонкостенный бокал и придержала у губ государыни:
— Пейте по трошечки.
— Ловко вы управляетесь, Зина, — одобрил комиссар. Она повернула голову:
— Приходится.
— Вы не обидитесь, если я попрошу проводить нас на вокзал? Неловко получается: обещал свободный вечер…
— Да что вы говорите такое, Даль Олегович! — возмутилась девушка, брызгая одеколоном на платок и укладывая его на лоб Алисе. — И без того сегодня раньше освобожусь.
— Я прикажу Игорю довезти вас домой. И вот еще что, — Крапивин потупился неловко. — Книга, вам дареная, сгорела. Но я клянусь доставить новые. Надписанные любыми пиитами, каких пожелаете.
Он кинул взгляд на каминные часы:
— Звоните коридорному. Пускай снесет вещи вниз.
