Порученец выпутался из дивана, поспешно дожевывая маковую булку и запивая чаем, чтобы скорее пролезла. Обдернул мундир и щелкнул каблуками, вскидывая два пальца к виску.
— Вот билеты! — приняла огонь на себя Зина.
— Я хотел взять в литерный вагон, но… хрум-хрум-буль…
— И правильно. Дожевывайте спокойно. Игорек?
— Ихар… Ифанович…
Далю стало весело. Он отвернулся. Зина тоже хрюкнула в ладошку.
— Так вот, Игорь Иванович, — как можно суше, чтобы не смеяться, сказал комиссар. — Закончите трапезу и подберите для меня в нашей гардеробной костюм средней руки чиновника. Или гимназического инспектора. Грим, бородку. И багаж: чемодан и несессер… Содержимое на ваше усмотрение, но не выходя из образа. Все в мой кабинет. Еще… к шести вечера добудьте пролетку с лошадью, самые обыкновенные… Сами переоденьтесь в извозчика, зипун, армяк… что там положено? Неопрятную бороду, шапку спустите на глаза.
Игорь закивал.
— И ждите меня у грота «Лунный камень». На сиденье положите свежую герберу в белой бумаге.
— Бу сделано!
— Молодцом.
— Николай Иванович передал саквояж, я все устроила, как вы просили, — доложила секретарша. — Вещи к вам поставила… Машу отпустила. Звонков серьезных не было.
— Отлично, — Даль потер руки. — Пойдемте, Зиночка. Поможете мне разобраться.
Крапивин подхватил булку с блюда, припомнив, что сегодня не завтракал и даже не обедал. И, вгрызшись в нее зубами, прошел в кабинет.
— Может, чаю вам, Даль Олегович? — побеспокоилась сердобольная Зина.
Он лучезарной улыбкой одарил подчиненную:
— Разберемся с делами — и я отвезу вас обедать. Да, подшейте на досуге, — Даль отдал секретарше подписанный моной Камаль документ о неразглашении. — Так, что тут у нас?
Зина постаралась. Дамские вещи были разложены на столе аккуратными стопками, рядом стояли открытый пустой чемодан и шляпная коробка с капором.
— Юбка, две блузки, платье… Все чистое, выглаженное, вы не сомневайтесь. Пелерина на цигейке. В Эйле сыро в это время просто ужасно, бр-р, — секретарша передернула плечиками. — А чулки и белье я купила новые, но неброские. И туфли тоже. Неприятно в чужой пот наступать. И вот еще, — Зиночка зарделась, вытаскивая из-под белья коробку с духами. — Недорого совсем, такие любят провинциальные учительницы.
«А ведь Алиса и была провинциальной учительницей, пока не погибла…» Крапивин нагнулся над ящиком письменного стола, чтобы Зина не поняла, что с ним происходит. Полезных вещей тут было не меньше, чем в столе у Гюльши. Комиссар выбрал пару паспортов и вручил секретарше коробку с дорогими духами.
