— Овчины, одеяло. Похоже на постель. Дедка с бабкой не боялись, что внучка по ночам стрескает их варенье?
— Зато дверь, как крепостная, — Рагнейда провела пальцами по грубо кованому засову. — Без щелей. Ребенок мог задохнуться!
— Ну, всяко, голодом Мышку не морили. Хотя по ней не скажешь.
— Мышку… — Рагнейда опять чихнула и задумалась. Квадрига терпеливо ждал.
— Все, хватит с меня этого дома! — произнесла рыцарь-командор наконец. На заднем дворе она сменила табурет на метлу и вместе с Филогетом взлетела над городом. В лица ударил холодный и сырой весенний ветер.
Дело о пестрой курочке, 2 глава
Квадрига думал, что они вернутся в таверну, но Ранки забрала выше, вдоль склона с корявыми деревьями, тамариском и бурьяном, мимо домов, сливающихся с горой, и редких огоньков выше и в облет, по другую сторону. И сквозь скальный разлом, обжимающий пролив — к Цитадели. Крепость, выбранная магами для Ордена пламени, не возвышалась над Хоррхолом, но была его воротами.
Дымный огонь пылал, очерчивая уступы, и выглядело все зловеще.
Но Рагнейда не была суеверной к собственному дому, потому резко погнала метлу наискось к площадке у шпиля и ловко приземлилась, пройдя между зубцами.
— Тут ветрено, — заметил Квадрига, подставляя ведьме плечо.
— Тут всегда ветрено.
Опираясь на мастера, ковыляя, спустилась Ранки по узкой лестнице в собственные покои.
Филогет с любопытством оглядывал обстановку, узкие витражные окна, развалы книг на кленовом паркете.
Ранки отбросила метлу и со стоном плюхнулась на кровать. Поманила золотой колокольчик со стопки пергаментов, и тот послушно перелетел к ней в руку. На звон вбежал юный паж в алой мантии, на ходу почтительно кланяясь, косясь на Филогета. Заметно было, как бесцветные бровки, поскрипывая, сходятся у мальчишки на переносице. Мастер пожал широкими плечами и по-хозяйски развалился в кресле.
Ранки распорядилась, и порученец ошпаренной пташкой выскочил вон. Через пару минут в покоях забегала и засуетилась служба. Оруженосцы стаскивали с Рагнейды доспехи, лекарь колдовал над ее ногой, щекастые красавицы-служанки подавали тазы для умывания, накрывали на стол и посылали Фею косоватые радужные улыбки. Истопник, щелчком пальцев поджег в очаге сложенные колодцем поленья и поддувал огонь мехами. Квадрига с большим кубком вина в руке, посмеиваясь, наблюдал за этой суетой. И когда наконец они остались в комнате вдвоем, произнес:
— Ранки, я их смущаю.
— Пусть привыкают. В «Удавленнике» уютнее, но мне нужна библиотека.
