— Вообще-то интересное предложение.
— Замечательно! — Котова явно обрадовалась и принялась диктовать адрес.
— Вот ты где!
Калистратов чуть не подпрыгнул от неожиданности и, обернувшись, увидел, как из-за фикуса выходит худенькая белокурая девушка в светлом плащике с мелкой цветочной россыпью; вся такая воздушная и легкая, что только дунь — разлетится одуванчиком.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась незнакомка, обратив на Антю огромные серые глаза, и тому ярко представилось, что еще мгновение, и девушка сделает какой-нибудь старомодный книксен.
— Я тебя уже четверть часа у багажного отделения жду, — нежным голоском обратилась блондинка к Котовой.
— Ох, прости, заболталась, — повинилась писательница, поспешно поднимаясь, и коротко представила:
— Знакомьтесь. Антон. Лиля.
— Очень приятно, — Калистратов осторожно пожал тонкие пальчики небесного создания, а Котова деловито поинтересовалась:
— Груз в порядке?
— Уже отправили в офис, вместе с накладными, а я тебя искать пошла.
— Извините, Антон, неотложные дела, — коротко улыбнулась Ольга Рикардовна юноше. — Вы непременно заходите, только звякните предварительно.
И обе дамы поспешно удалились, переговариваясь о каких-то шлемах с повышенной защитой от излучения. Антя проводил их заинтересованным взглядом. Интересно, эта беленькая дочь Котовой? Или просто коллега? Чудная, ей только гольфиков с помпонами не хватает да мишутки в руках. А она грузами занимается…
Продолжая размышлять, Антя стал медленно чистить апельсин, наслаждаясь резким запахом, городской панорамой и предвкушением того, как он поведет Арсену в кино. Жить определенно стало веселее.
В доме резко пахло ландышами, пахло с порога, так что Кир с трудом подавил в себе атавистичное желание, отчихавшись, вытереть нос рукавом.
— Юлечка-а! Твой суслик пришел! — проорал он на всю Ивановскую и стиснул губы, чтобы не ржать. — А что это у нас так приятно пахнет?! Твои любимые духи?!
«Лучше бы картошки пожарила».
Юлечка себя ждать не заставила. Протанцевала в прихожую, вытирая полотенечком тонкие пальчики, вся такая стройненькая, на воздусях, не то русалка, не то феечка с распущенными по плечам крашенными рыжими волосами. Вот так взять на ладошку и любоваться, как Наполеон — храмом святой Аннушки.
Юлечка цепко ухватила Кира за ветровку на груди и приникла, извиваясь, всем телом требуя контрольного поцелуя, выдавая между вздохами меццо-сопрано:
— Ты не суслик, ты медведь! Ты — ляпёрд!
