Наконец, в очередной раз выбравшись из кустов, Алекс оказался на вершине, в нескольких шагах от стены храма.
Храм был высоким и когда-то красивым — пока не треснули стены, не облупилась краска, не прогнили бревна. Не рухнули на землю и не рассыпались в труху ставни, оставив в стене зияющие провалы. Алекс медленно пошёл вдоль стены, косясь на эти чёрные глазницы, которые будто пристально следили за ним.
“Где тут чертов вход?”
Храм был высокой, едва заметно кренящейся набок, пирамидой. Может, так было задумано изначально, может, с глазомером у строителей было что-то не то, а может, пирамида просто покосилась со временем, но именно из-за лёгкой кривизны стен как будто искривлялось и пространство вокруг. Храм стремился вверх — правда, по диагонали, — пытался взлететь, казалось, он вот-вот рванёт в небо так, что и гору с собой утащит.
Алекс нашел дверь, пройдя вокруг храма почти полный круг. Точнее — нашел очередную одну дыру, которая была слишком большой, чтобы быть окном. Ну и расположенной весьма удобно, чтобы в нее шагнуть.
Так он сделал. Заглянул, конечно, сначала внутрь. Всмотрелся, щурясь, в темноту. Не рассмотрел ничего, тяжело вздохнул, вынул меч — и шагнул.
Внутри было сыро. Где-то неподалеку громко и ритмично падали капли воды. Под потолком щебетали птицы, и Алекс, коротко глянув вверх, заметил несколько небольших гнёзд. Из дальнего темного угла к нему метнулась тень — Алекс дернулся было, но вовремя остановил себя, чтоб не зарубить ни в чём не повинную мелкую зверюшку, которая, видимо, тоже тут обосновалась.
Он проводил зверюшку взглядом. И совершенно неожиданно понял, до чего здесь красиво.
Лучи света пробивались сквозь дыры и щели в стенах, причудливо пересекались, сплетались между собой, разбегались в стороны; вьющиеся по стенам цветы пахли хорошо и сладко, но по отдельности это не значило ничего, а вот всё вместе превращало храм из полуразрушенной прогнившей постройки в нечто живое, цельное, волшебное.
Подумалось, что храм поэтому и стремится улететь — потому что он живой.
— Рок! — громким шёпотом позвал Алекс, развернувшись к двери. — Рок, иди глянь! Тут красиво!
Конь, оставшийся ждать у порога, отозвался презрительным фырком. Полезным фырком, потому что он привёл Алекса в чувство. Пришлось помотать головой и как следует проморгаться, чтоб отбросить несвоевременное и чуждое ему обычно восхищение, сосредоточиться, оглядеться и увидеть алтарь у противоположной стены.
