— В западных или европейских странах, — сказал пан Юрий, — рыцарские турниры известны не одну сотню лет. Известны они и у нас, в Литве. Такие поединки, конечно же, питают воинский дух народа. Как и войны, без которых и государство, и народ ослабевают…
В ответ подьячий не преминул рассказать, что в Москве был славный, искусный и сильный боец, с которым никто не рисковал схватиться. Но его убил какой-то литвин, ваш соотечественник. Этот случай стал известен государю, и он пожелал увидеть победителя. В результате судные поединки между своими и чужестранцами были запрещены, ибо последние чаще всего одолевали россиян, если не мастерством, так хитростью.
На следующий день, 12 января, послы, прослушавши обедню в Успенском соборе, отправились во дворец. Здесь бояре от имени государя спросили о самочувствии гостей. Ответив на это благодарностью, послы снова били челом о княжне и получили желанный ответ от самого великого князя. Иоанн согласился по просьбе литовского великого князя выдать за него дочь, повторил свое безусловное требование относительно ее свободного вероисповедания. Просил передать Александру, чтобы он любил, берег и жаловал свою жену. Высказал пожелание, чтобы епископ и паны-рада способствовали доброму отношению между супругами и укреплению дружбы между государями. Высказал и личную просьбу: построить во дворце в Вильно православную церковь для княгини.
Иоанн рассчитывал посредством этого брака получить доступ к делам Великого княжества Литовского, укрепить там положение православной церкви. Со своей стороны великий князь Александр и его брат польский король Ян Альбрехт видели в нем средство прекращения политического и военного наступления Москвы на Великое княжество Литовское. Против брака была мать Александра королева Елизавета, но и она, как истинная католичка, вынуждена была покориться воле Папы Римского, одобрившего этот брачный союз.
Пока шли официальные приемы в великокняжеском дворце шумно готовились к отъезду и к свадьбе. Дьяк Невзоров переговорил с послами о чине венчания. Условились, что великого князя литовского будет венчать католический епископ, а княжну православный митрополит киевский.
В этот же день состоялся прием у великой княгини Софьи Фоминишны, которая, как правило, принимала у себя иноземных гостей. Сам Иоанн провел в покои княгини двух старших послов. Там уже находились митрополит, бояре и вся многочисленная великокняжеская семья, кроме Елены, которая присутствовала скрытно от послов. Ударив челом, послы просили согласия великой княгини на брак ее дочери с литовским князем. Софья ответила:
