Помолчав, королева-мать добавила:
— Тебе следует знать, что в молодости, да и в зрелые годы, до женитьбы, он питал особенную склонность к нашему прекрасному полу и ради красивых женщин часто забывал даже правила приличия…
— Кстати, — продолжила Елизавета, — ты знаешь, что при нем несколько лет живет молодая женщина, которую он привез из Венгрии. Сметливая и бойкая, она быстро поняла характер Александра, изучила его вкусы и привычки, старалась угадывать и предупреждать его желания, и, как мне кажется, очаровала его?
— Да, ваше величество. Но этой женщины уже нет при дворе… Но свекровь в своем неукротимом желании поссорить Елену с мужем продолжила:
— Тем не менее будь готова, что он будет любить всех женщин, кроме тебя, своей жены. Он никогда не был ни деловым, ни дельным человеком и вечно являлся орудием лиц, его окружавших, — закончила свои обвинения сына старая королева.
Королева-мать не скрывала неудовольствия тем, что московский государь не дал за дочерью ни городов, ни сел, ни волостей или других каких-либо земель. Александр и его паны-рада мечтали именно о таком приданом, практически о возвращении утерянных во время войн территорий.
Присутствовавший при этом Фридрих прямо сказал:
— А между тем, такого рода приданое в Европе щедро раздают и крупные, и мелкие владетели…
Елена только и ответила:
— Мой отец немало наградил меня деньгами, драгоценностями и нарядами…
И не стала говорить свекрови о том, что и муж не спешит наделять ее волостями. Хотя знала, что литовские великие княгини всегда владели волостями, которые теперь должны были принадлежать ей. Мало того, он не дает ей денег даже на жалование боярам и паньям, и она вынуждена им платить из своей казны.
Скупость мужа разобидела и вызвала ее недовольство. Она жаловалась отцу, что била челом Александру о волостях, которые были за литовскими княгинями, он же отказывал, ссылаясь на захват земель великих княгинь ее отцом. Со временем она все же добилась восстановления своих прав на волости, но до этого покупала отдельные владения. Таким способом она приобрела имение Жагоры.
Спустя несколько дней вдовствующая королева с детьми уехала к себе в Польшу. Но расстались невестка со свекровью в душе неприязненно, что было и не удивительно. Восточное вероисповедание было предметом глубокого неприятия королевы. Все, что было чуждо немецкой культуре, Елизавете австрийской казалось презренным. Брат Александра Фридрих, о котором поговаривали, что он «в пьянстве и безобразиях проводил жизнь», которого даже кардинальская шапка не заставила изменить образ жизни и покончить с распущенностью, также проявил надменность по отношению к Елене.
