Позже я бывал в Китае, Англии, Италии, пытался сравнивать увиденное. Понимал красоту каждой из этих стран, но душа моя тянулась в родную деревню. Как ни странно, все, что я видел в жизни, в какой бы стране мира ни приходилось быть, все сравнивал со своими Федюками. Ничего не могу с собой поделать: иду по Пекину, еду в метро в Лондоне, хожу по улочкам Венеции, лечу в самолете над Альпами, гуляю по набережной в далекой Шотландии, а вижу свои Федюки.
Воспоминание седьмое
Меня мучила совесть. Прошло два года, а я не поставил памятник на могиле мамы. Два лета был занят фильмом "Момент истины", снимал в пятидесяти километрах от дома, а сделать ничего не мог. Ежедневные изнурительные съемки доконали меня, и только закончив их в Слониме, я поехал к маме на кладбище.
Положил на могилу цветы, налил в рюмки водку: маме, отцу, деду, бабке, прабабке, прапрабабке, двум братьям меньшим — Иванку и Толику. Долго стоял с рюмкой у их могил, выпил за них и не заметил, как ко мне подошел наш сельский священник, отец Александр. Он венчал моих родителей еще до войны, крестил меня в 43-м, хоронил отца в 46-м и мать в 98-м. В 56-м, когда я закончил Федюковскую семилетку, настоятельно отправлял меня в духовную семинарию. Мы вспоминали с ним об этом в день похорон мамы и теперь снова вернулись к тому разговору.
— Я всегда любил ваш дом,— признался мне батюшка.— В нем жили очень набожные люди. Верю, что и ты такой!
— Я всегда живу с Богом в душе,— ответил я.— Моя дочь вышла замуж за священника. Моя жена очень верующая женщина.
— Слава Богу! — сказал отец Александр и перекрестился.
— Я всегда осознавал и осознаю, что не сам пришел к тому делу, каким занимаюсь, что это воля Божья и всё, что я сделал, сделал тоже по воле Бога! Я часто анализирую время и прожитые годы, анализирую ситуации, в которых мне приходилось принимать решения, и всякий раз прихожу к выводу, что не я шел — меня вели, с того момента, когда вы крестили меня в этой церкви.
— Я тогда только начинал службу. Я открывал эту церковь. Людям навязывали католицизм. Простому человеку не было никакого хода в жизни, если не примет католическую веру. Посмотри, с одной стороны Щары стоит величественный костел, а с другой наша маленькая церквушка, которую ежегодно ломали и обворовывали.
- Был бы я богатым человеком, как новые белорусы... Ничего не хотел бы, кроме как построить в своей деревне Храм,— сказал я и посмотрел на батюшку.— Поверьте, я говорю вам правду!
