— Университет вышлет вам визу. Я работаю в Институте Восточной Европы и занимаюсь проблемами советского кино.
— Вот как?
Я был приятно удивлен, что нами еще кто-то занимается.
— Что вас интересует?
— Постсоветское кино. Мы мало знаем, что сегодня происходит в белорусском кинематографе. Ваш фильм — приятная неожиданность для нас. Вы первый, кто так серьезно посмотрел на свою собственную историю. Вас примет вся Европа! Вас будуг знать!
Я не верил ее словам.
— Кого вы знаете из белорусских режиссеров?
— Виктора Турова. Его первые фильмы...
— "Через кладбище", "Я родом из детства",— напомнил я.
— Да, да! Мы мало кого приглашали из советских режиссеров в наш институт... Алексей Герман, Элем Климов...
— У нас много замечательных режиссеров.
— Я знаю.
Мы медленно шли по тихой улочке Котбуса.
— Я маленькой девочкой была в этом городе. Потом много лет жила в другой Германии. Не узнаю этот город. Люди другие! Ваша идеология сумела перестроить даже немцев!.. Я никогда не была в Минске. Только проездом, в берлинском поезде.
— В московском...
— В берлинском,— твердо сказала Розалинда,— Немцы не говорят московском — только берлинском. Я ничего не знаю о Белоруссии. Знаю только от своего отца, прошедшего всю войну, что немцы в долгу перед белорусами.
— Кто знает нашу историю, скажет вам, что не только немцы в долгу перед белорусами. Вся Европа! Немцы, французы, шведы, итальянцы... Даже поляки, хотя мы близки с ними и по обычаям, и по языку.
У кирхи мы остановились, обменялись визитками.
— Должна вам сказать, что сегодня никто никому ничего не должен. Европа сама построила свое счастье. Своим трудом! Никто так не работает, как европейцы! Я знаю, что вы не согласитесь со мной, но нашему народу всегда помогают политики. Мы мало верим им, но это правда. У вас другое мнение?
— Я не знаю ваших политиков, знаю своих. Они тоже заявляли, что живут ради своего народа!
— Хрущев обещал вам, что будете жить при коммунизме?
— А живете вы! — улыбнулся я.
Розалинда не сразу поняла, о чем я говорю.
— Нам коммунизм обещали, а живете при коммунизме вы,— пояснил я.
Розалинда рассмеялась.
— Упаси Бог!
Мы простились, и она пошла в кирху.
Эта прогулка по Котбусу и наш разговор с Розалиндой стал мостиком для моих дальнейших связей с университетом Западного Берлина.
После Польши и Германии я поехал на кинофестиваль в Прагу. Это один из ведущих европейских фестивалей класса "А". Раньше он проходил в Карловых Варах, но в тот год его перенесли в Прагу. Организаторами были чехи, а хозяевами — американцы. Они дали деньги, отбирали фильмы в конкурсную программу, руководили всеми службами по организации. В жюри пригласили ведущих режиссеров мира из Англии, Австралии, Мексики, США, Германии и Италии. В конкурсную программу было отобрано восемнадцать фильмов из разных стран мира, в том числе и мой "Кооператив “Политбюро”".
