Бог дал мне память, которая сохранила до мелочей всю мою жизнь, начиная с деревенского детства. Как будто было предсказание, что придет время и надо будет все это записать.
Помню свой первый сон.
Мне еще не было шестнадцати, я заканчивал среднюю школу № 41 в Барановичах, и вдруг вижу, что иду по набережной Москва-реки к высотному дому на Котельнической набережной. Это я потом узнаю, что это Москва, а тогда, во сне, шел по набережной к высотному дому, и в этом доме вспыхивали огни, с первого этажа до последнего. Я лишь поражался: как же так? Была ночь, а настал яркий день, и не от солнца, а от огней высотного дома.
Я рассказал сон маме. Мама рассказала бабе Лизе.
Баба Лиза заплакала и тихо сказала мне;
— Уедешь ты... Покинешь нас, баб...
Я стал студентом режиссерского факультета московского Высшего театрального училища имени Б. В. Щукина. Нашел в Москве эту набережную, узнал высотный дом на Котельнической. А когда закончил училище и меня оставили работать в Московском театре "Ромэн", получил комнату рядом с этим высотным домом...
Через три года я поступил на Высшие режиссерские курсы Госкино СССР, жил в гостинице "Центральная", что на Тверской улице в Москве, снова увидел этот сон: опять иду по набережной, и так же загораются огни высотного дома, однако на макушке горит не простая звезда, а рубиновая, кремлевская.
— Сон в руку, — скажет перед смертью баба Лиза.— Ты к нам никогда не вернешься...
Моей дипломной работой стал полнометражный художественный фильм "Про Витю, про Машу и морскую пехоту". Он получил Гран-при на Международном кинофестивале в Испании, и я приехал работать на киностудию "Беларусьфильм".
Больше я уже не ходил по Котельнической набережной...
Европа. Фестивали
Я благодарен Господу Богу, что он так щедро осыпал мою жизнь своими дарами и был так милостив ко мне, грешному. С первого фильма я ощутил то, чего многие мои коллеги не знают всю жизнь.
Мне казалось тогда, что снять хороший фильм — чепуха, никаких затрат: ни душевных, ни физических. И в награду — призы в Европе!
Я глубоко заблуждался. А причина моих заблуждений — в моем деревенском прошлом. Все, кроме деревенской жизни, ее трудового уклада, казалось легким, а уж снять кино — одно удовольствие! Ну что такое написать, придумать сценарий — чепуха! Это же не рубить дрова, не пахать, не сеять, не таскать мешки с картошкой. Это не работа!
Мне все давалось легко.
Если в школе я учился плохо и, начиная с шестого класса, в первые две четверти имел по несколько двоек, особенно по математике, физике, геометрии, химии, то с первого курса Щукинского училища я летал. Все эти этюды на память физических действий, отрывки, наблюдения я щелкал, как белка орешки. Мне не составляло никакого труда придумать любой этюд, скажу больше, я придумывал отрывки с текстом, подписываясь другой, вымышленной фамилией. Придумывал не только себе, придумывал всему курсу. Я обманывал всех ради одного: как отнесутся к отрывку педагоги? А они всякий раз хвалили мою очередную писанину, интересовались: откуда автор, что-то они не слышали такой фамилии?
