— А как же ты все эти годы жил?
— Как?
Пивош помолчал, глядя в одну точку.
— С топором жил. Сорок годков людям дома строил. Если их все в одном месте поставить — целые Барановичи будут. Я твоей матери говорил: не лезь, Маня, в это, не лезь! Так нет, до звеньевой добралась! Что, не так?
И он пристально посмотрел на мать.
— А что мне оставалось делать? Чем его кормить?
Мама говорила обо мне, как о маленьком.
— Ты — мужик! Голова, руки, а тут две бабы!
Это старый спор в нашем доме, когда собиралась родня.
— Лезла, медалей все хотела, как сучка, по утрам бегала, баб в колхоз загоняла! Что, не так?
Дядька был на взводе.
— И что теперь? Добегалась, из больниц не вылазишь!
Мать от печки кинулась к столу.
— Я его кормила, в институте учила! Он пишет: мама, не на что рубашку купить! Вот и бегала, чтоб его выучить!
— А в депутатки чего лезла? Кто тянул?
— Никто не тянул! За мою работу люди выбрали!
— Нашли дурную, потому и выбрали. Никто не хотел, одна ты лезла!
Мать не выдержала, залилась слезами.
— Ну что ты, дядька! Заладил: лезла да лезла! Никуда мать не лезла, работала, как и все работали!
— Я правду говорю!
— Какая правда? Что ты мелешь? Одна правда — нищета! Горе без мужика жить!
Она подошла к печке, отвернулась и тихо завыла.
— Прекрати, дядька!
Я поднялся и вышел в сени.
Всходило солнце, деревня просыпалась.
Я вслушивался в деревенское утро, до боли знакомые звуки, и мне казалось, что никуда я не выезжал, прожил всю жизнь среди этих звуков. Одно бередило сердце — за все эти годы я не снял ни одного фильма о деревне, не считая "Знака беды", где героями были бы мои знакомые люди, знакомые звуки, жизнь, которую я хорошо знаю.
Дед Пивош нашел меня у калитки.
- Зачем вы так? — не сразу спросил я у деда. — Мать и так еле держится! А вы...
— За все надо платить, сынок! Баба Лиза твоя уже отплатила, теперь мать платит, а потом будешь платить ты!
- За что?
Дед повернулся ко мне, неторопливо закурил, настраиваясь на долгий разговор. Затянулся самосадом, помолчал.
- За то, что дом бросил! Все твои ровесники в Барановичах работают, кто на стройке, кто на заводе, к родителям в деревню ездят, по хозяйству помогают, а ты все на двух баб свалил. Одной уже нет, и другой скоро не будет...
— Я учился...
- Кому нужна была твоя учеба? На кого ты выучился?
Мать вышла на крыльцо, слушала наш разговор.
— Мне нравится моя профессия...
- Вы все там врете! И усатые, и носатые, и ты тоже!
— В чем я вру?
— Думаешь, в селе дураки живут, ничего не знают? Все знают!.. Читали в газетах, как ты по Федюкам плачешь, крокодиловы слезы льешь! Кому они нужны? Кто тебе поверит? Слезы не там, а тут! Только плакать людям нечем. Всё выплакали.
