– Кто это там тарахтит? – вдруг обернулся ко мне он.
От села неслась к нам моторная плоскодонка. Неподалеку от берега она сделала широкий круг, звук мотора погас, и лодка по инерции потянулась на нас, попутно нагоняя на песок одну волну за другой.
– Кажется, бригадир, – вглядываясь в знакомую фигуру в лодке, сказал я. – Точно, Костюк. Бдит: чуть заметит кого на берегу, и давай плыть. Думает – браконьеры. Здесь полсела браконьеров. Ставок в селе есть, а рыбу ловить запрещено: рыбхоз хозяйничает. Вот люди злятся и ловят, злятся и ловят. Их, с одной стороны, понять можно, с другой стороны – воровство. А некоторые ухитряются сети по ночам ставить. Такие ушлые. Один на одном – Блеро из «Не пойман – не вор». Был такой фильм когда-то, с Луи де Фюнесом…
– А! – с горловым смешком воскликнул Горецкий и, заложив руки в карманы брюк, стал исподлобья наблюдать за наплывающей плоскодонкой.
Под плеск набежавшей волны лодка прошуршала днищем о влажный песок, примяла носом осоку и замерла. Из лодки неторопливо вылез хмурый краснолицый человек, полный достоинства и скрытой угрозы, прошлепал по воде мимо Горецкого, как бы того не замечая и вместе с тем краем глаза не упуская из виду, и двинулся к костру, но тут распознал меня, и его угрюмое лицо тотчас переменилось.
– Евгений Николаевич! – криво улыбнулся он и подал мне жесткую мозолистую ладонь. – Отдыхаете? Сказали бы наперед, я вам рыбки на уху…
– Спасибо, у нас все с собой: уха сварена, шашлык через полчаса будет.
– А кто это с вами? – поинтересовался Костюк, не снижая голоса. – Первый раз вижу.
– Идите-ка сюда, – взял я под руку любопытного бригадира и едва не силой отвел в сторонку. – Первый раз видите? Скажите спасибо, что первый.
– А? Не понял…
– Прокурор области. Захотите еще раз встретиться, я вам подсоблю. Но не здесь, а у него в кабинете.
– Не надо в кабинете, пусть лучше рыбку ловит! А может, того… рыбы ему? Если что, я мигом…
Я не успел ответить: шлепая по воде широкими, как ласты, ступнями, Горецкий выбрался на берег и, задрав подбородок, поглядел на нас с Костюком с высоты своего роста и должности. «Что вы шепчетесь? – было написано у него на лице. – Верно, обо мне? Так вот он я!» Но спросил об ином – издали, выпятив мускулистую грудь и процеживая сквозь зубы чеканные слова:
– Это чья лодка? Ваша?
– Рыбхоза, – торопливо закивал головой Костюк с любезной миной на грубом лице. – Хотите прокатиться?
– Хочу. Пока тут жарится-парится, почему бы не рвануть с ветерком?! Едем, Евгений Николаевич! Но только с ветерком, чтобы в ушах засвистело!
