Сразу за тем к моим ноздрям прихлынул аромат дорогого одеколона, и я подумал, что такие мужики, как Корнилов, должны нравиться женщинам – ухоженностью, уверенностью в себе, шармом, наконец.
– Вася, давай! – велел Корнилов водителю, и тот с ловкостью хорошо вышколенного лакея вынырнул из автомобиля с большим полиэтиленовым пакетом, в котором обещающе звякало и постукивало, и понесся в беседку. – Ты там накрой, пока мы с Евгением Николаевичем перетолкуем.
И, мягко ухватив под руку, Корнилов увлек меня в сторону.
– Дело не меркантильное, отнюдь (по крайней мере, с моей стороны), поэтому не обязательно сначала пить, чтобы языки развязались. Давайте без обиняков. Дело вот в чем. Может, покажется странным, но хочу попросить за нашего начальника райотдела полковника Кривоногова. Если бывали когда-либо в Пустовце, первое село на въезде в район – Кривоножинцы. Два десятка домов и один сельмаг. Жорка… Георгий Митрофанович родом оттуда. Если честно, село задрипанное: коровы, козы какие-то… Другое дело Кривоногов: одет с иголочки, наглажен, начищен. А крестьянская хватка осталась: мужик хитрый, расчетливый…
– Да, но я…
– Терпение! Сейчас поясню… В нашем с вами ведомстве какое теперь снабжение? То-то! В милиции не намного лучше: транспорт убитый, бензина нет, мебель рассыпается. А с начальника, как и с нас, спрос: ничего не знаем, крутись, обеспечивай. Вот Жорка думал-думал и придумал, как выкрутиться. Предпринимательство идет в гору? Идет. Жиреет новая буржуазия? Еще как! А в сельхозпредприятиях земля простаивает. Вот он и сговорился, подписал с одним хозяйством договор на аренду земли – сколько-то там гектаров, в счет будущего урожая выпросил семена и пустился выращивать сахарную свеклу. В первый год – урожай, и во второй… Пошли денежки на счет райотдела. А с денежками другой расклад: мебель закупили, новый микроавтобус, появился «Опель» с ноля – под Жоркин зад. Микроавтобус управление сразу отобрало, в остальном хватку его оценили: полковничьи погоны, Жоркина физиономия на Доске почета, повышение по службе сулят и такое прочее. Отличился, но не до конца рассчитал. И на старуху, как говорится…
– Эй! – крикнул от беседки Мирошник и для убедительности указал на накрытый стол. – Господа хорошие, все готово. Пора бы того…
– Айн момент! – не очень любезно отмахнулся Корнилов, затем поднес к глазам холеную руку с ухоженными ногтями, повертел, дохнул на тусклое массивное золото перстня, краем рукава протер вензель на печатке. – Одним словом, в нужный момент объявился у Жорки недруг – бывший заместитель, фамилия Авдеев. Кривоногов этого Авдеева годом раньше спалил – кстати, спалил не просто так, а за дело. Но тот не пропал – прибился помощником к народному депутату. Дерьмо, как известно, не тонет. Прибился и стал Жорку топить: депутатские запросы, пресса, телевидение – весь арсенал. Появились свидетели, что не менты в свободное от работы время обрабатывали землю и собирали свеклу, а админарестованные, – и по этой причине резко возросло количество суточников – дебоширов, алкашей, мелких хулиганов. И другие свидетели нашлись: мол, не суточники, а хозяйственники помогали людьми и техникой. Ну а менты – тех, мол, на том поле не было никогда. И, главное, кое-кто намекнул, что часть денежек прилипла к Жорке…
