Полуэктов еще в Москве, когда получил задание и узнал суть дела, сразу подумал о милиции. Столько ныне проходимцев затесалось в ее ряды, такие творят беззакония, а у Тобратова будто глаза затмило…
Подполковник Скородумов явился к Полуэктову в номер около десяти, когда тот только проснулся: до двух ночи он просидел за изучением дела об ограблении инкассатора, толстенной папки, исписанной разными почерками и с разным толкованием происшествия…
4 июля день выдался погожий, и в лесу много было грибников. Более десятка свидетелей удалось найти Тобратову и допросить, но ни одного толкового показания: старики Мясоедовы, муж с женой, видели на опушке леса, в районе нападения на инкассатора, красные «Жигули» и в них женщину с длинными рыжими волосами, с сигаретой в зубах, в темных очках. Больше никого. На номер машины не обратили внимания. Пенсионеры, жители Звенигорода, Кочан и Сыромятин наткнулись в лесу на ЗиЛ, будто прятавшийся за деревьями недалеко от перекрестка грунтовки с шоссе Звенигород — Андреевское. Около машины никого не было. Кочан еще посмеялся над «хитрованом»- водилой:
— Спрятал, называется. В самый раз и колеса поснимать, и в кабине пошарить — никто не увидит. Жаль, что не легковушка…
На номер тоже внимания не обратили.
Полуэктова больше всего интересовала женщина с рыжими длинными волосами. Ее видели еще две женщины, тоже звенигородские. Одной, живущей недалеко от Петропавловских, даже показалось, что это — жена сержанта. Но вторая возразила: «Ерунду ты говоришь: Лариса брюнетка, а та рыжая. И Лариса темных очков не носит».
«Может, и не она, — согласилась первая. — До машины было метров сто… Да и не приглядывалась я…»
Тобратов тоже обратил внимание на рыжую в машине, побывал у Петропавловского, поговорил с Ларисой. Записал в деле: «Зная, что сержант Петропавловский уехал в Москву (у него был отгул), заехал к нему под предлогом согласования графика тренировок по восточному единоборству. Во дворе встретил плотников Парамонова из Введенского и Кочеткова из Хлюпина, заканчивавших строительство дома. Похвалил их за хорошую работу, спросил, дома ли хозяин. „Хозяина нет, а хозяйка дома“, — ответил Парамонов.
Лариса, услышав разговор, вышла из дома. Поздоровались. Я высказал и ей свое восхищение домом. „А чем мы хуже других, — с гордостью заявила Лариса. — Зря, что ли, мы на Дальнем Востоке семь лет кантовались. Кое-что накопили“.
„Я с Михаилом хотел поговорить“, — перевел я разговор на другую тему.
