— Разберемся, — твердо заверил Полуэктов. — Кстати, завтра ко мне должен помощник приехать, Скородумов. Ты его знаешь. Надо за ним машину послать.
— Извините, Виктор Петрович, с машиной не получится — одна у нас осталась. Вторая в ремонте, третья вообще на приколе — двигатель надо менять. Сегодня утром из Введенского позвонили: мужчину там ножом пырнули, срочно надо было к месту происшествия выехать, а машина за вами ушла. Пришлось участковому на попутных добираться.
Полуэктов пытливо глянул в глаза капитану: отговорка, неприязненное отношение к столичным чиновникам? По всему видно было, что Тобратов недоволен приездом следователя по особо важным делам. В какой-то мере понять его можно: значит, в верхах не доверяют местным сыскникам, а отсюда и соответствующие выводы. Но кто же виноват, что они топчутся на месте.
— Сколько вы занимаетесь этим делом? — решил Полуэктов напомнить начальнику уголовного розыска, почему его прислали сюда из Москвы.
— Видите ли, по-настоящему к расследованию действий банды мы приступили лишь после ограбления инкассатора. До этого убийствами занимались следователи из Москвы.
— Ну да, «наша хата с краю». Пока у вас под носом банда не стала орудовать, вы на дядю надеялись. Плохо работаем, Геннадий Михайлович. Очень плохо… Ладно, обойдемся без вашей машины, на электричке доберется Скородумов. Обеспечьте явку на завтра на 12.00 пострадавших — инкассатора и всю эту гоп-компанию…
Расстались Полуэктов и Тобратов холодно. Доклад начальника уголовного розыска не понравился следователю по особо важным делам не только своей краткостью, но и утаиванием некоторых фактов: Тобратов словом не обмолвился о том, что за три месяца до ограбления инкассатора из отделения милиции были похищены две «Мотороллы» — переносные портативные радиостанции, которые, судя по сценарию ограбления, имеют непосредственное отношение к делу. Вряд ли случайно упустил такую деталь из виду начальник уголовного розыска. Обошел он вниманием и бросающуюся в глаза версию — причастность одного из работников звенигородской милиции к банде: информировать о получении денег инкассатором Тумановой мог, вероятнее всего, тот, кто знал об этом. А знающих — раз два и обчелся: сама инкассатор, работники банка и работники милиции. Туманова отпадает, работники банка тоже: вряд ли кто-то из них стал бы рисковать из-за трехсот миллионов, да и времени связаться с налетчиками у них не имелось. Остается милиция, точнее, кто-то из ее сотрудников. И Тобратов, опытный начальник уголовного розыска, не мог сбросить со счетов такую трудноопровержимую улику. Почему?..
