Наконец, перешептывания стихли. Ринмир стоял напротив толпы односельчан, пытаясь понять, отчего за столь краткий срок они переменили своё отношение. Сейчас те, кто был ему благодарен, смотрели не с уважением, а с сожалением и страхом. Солнце скрылось за набежавшей тучей, и тени словно разрослись, укрывая собой всю деревню…
— Это — ваш колдун? — негромко спросил жрец. В воцарившейся тишине его шёпот показался громче самого пронзительного крика, и Ринмир попятился. Он не знал, какие слова ему сейчас будет суждено услышать. Просто он видел, как черны те нити, что связывают Верховного Жреца с иным миром. Будто марионетка, он барахтался в этих нитях и не мог освободиться из них. Если бы только было можно применить магию, которая как-то очистила бы эти нити, не дала им отравлять старика… Наверное, он сильно болен.
— Да, это он, — шепнул кто-то в толпе. Ринмир не узнал голос этого человека: его внимание было сосредоточено на чёрных нитях, опутывающих жреца.
— Скажи, — старик тяжело поднялся, приближаясь к юноше и сверля его пронзительным взглядом, — тебе нравится применять магию? Расскажи, что ты чувствуешь, когда тебе приходится колдовать?
Только растерянностью и непониманием происходящего можно было объяснить, что Ринмир ответил правду:
— Гордость. Моя магия спасла множество людей. Без неё я бы не добился нужного результата.
Старик на удивление печально посмотрел на молодого мага, будто и ему тоже были свойственны сожаления. Затем он заговорил, и каждое его слово отдавалось эхом где-то в глубине души, вырезалось на сердце кровоточащими буквами:
— Совсем недавно Предвестница говорила с нами. И она сказала: магия — зло, которое погубит мир, обречёт его на падение…
— Что за ерунда?! — воскликнул Ринмир, забывая о том, с кем ему сейчас пришлось говорить. Старик устало опустил голову, потирая сапфировый перстень:
— Значит, ты не раскаиваешься?..
— В том, что спасал людей?! — недоумённо пробормотал Ринмир, всё ещё не понимая до конца, что происходит. Эхом пронёсся над деревней его ответ:
— Мне не в чем раскаиваться.
— Вот как.
Больше старик не произнёс ни слова. Он лишь обернулся к своим воинам, подавая им знак схватить юношу…
