— Что это ты делаешь?! — заволновался староста, намереваясь отогнать странного подростка от своей дочери. Но почему-то Ринмиру хватило одного взгляда, чтобы мужчина остановился. Будто бы перед старостой мгновенно выросла незримая стена, не дававшая ему остановить начатое.
Ринмир сжал нити в руках, пытаясь разорвать их, но те оказались на удивление прочными. Зато послышался странный треск — будто рвались не нити, а то, за что они были зацеплены. Нечто по ту сторону реальности, что-то мрачное, тёмное и злое… Лишь нахмурившись, Ринмир вновь потянул нити на себя — и часть реального мира откололась, словно плохая декорация. Теперь прямо над головой Мэрайи клубилась чёрно-фиолетовая пустота, в которую Ринмир, недолго думая, запустил руку. Там, в пустоте, он нащупал нечто, похожее на паука — и выдернул этого паука на эту сторону, тотчас принимаясь давить его меж ладоней. Паук, похожий на ощупь на упругий жёсткий ком, не желал давиться. Ринмир приложил ещё немного усилий — и «паук» лопнул, а вслед за ним опали и чёрные нити. Затем всё исчезло, будто ничего и не было. Лишь огорошил старосту вопрос резко севшей на кровати дочери:
— Отец, что это было? Ничего больше не болит…
Ринмир улыбнулся девушке, не зная, видел ли произошедшее кто-то, кроме него. Если и не видел — то какая разница?! Мэрайя никогда не подчинялась отцу, и, если она пожелает оставаться с ним, ему не нужна будет и слава великого героя. Но староста неожиданно уставился на Ринмира не с прежней злобой, а… с одобрением?
— Это ведь ты помог ей, так?
Ринмир неуверенно кивнул, чувствуя странную слабость. Мэрайя схватила друга за плечи, весёлая и живая, будто не она только что лежала без чувств в своей постели. Даже Кристоф, кажется, не мог не удивляться такой перемене — лишь смотрел на происходящее, приоткрыв рот.
— Надо помочь остальным больным! Ты же сможешь, правильно? — с мольбой смотрела на друга Мэрайя.
Разве он мог отказать? Он устал считать тех мерзких паукоподобных тварей, что раздавил всего за один день. Силы иссякали, но почему-то с каждой новой спасённой жизнью острее становилась гордость: он сделал это. Он спас кого-то из жителей Арги…
В конце концов, что дурного в том, чтобы помогать другим? Именно так Ринмир некогда стал целителем. Он свято поклялся не использовать никакую другую магию, и не делал этого. До определённого времени…
