— Это он, видно, пробирал того, что ехал к амбару, да выстрела испугался, — заметил Кудрявцев.
— Иван Николаевич, как бы они скоро не нагрянули, — сказал Андрей и посоветовал Кудрявцеву с Яковом вернуться и выслать людей на усиление постов, а сам заспешил к амбару.
Распорядившись, чтобы Филипп и Ванька увели людей от амбара к хатам окраинной улицы, он сказал:
— Зачем им ловить пули на пустыре, если из дворов и левад все видно?
Осиновцам Андрей передал приказ Кудрявцева — оберегать амбар с северной и восточной стороны, а председателю ясеноватского комбеда со своими людьми защищать его с западной и южной…
— Огонь откроете по сигналу: из левады дадим выстрел. Мирным людям с ягнятами и телятами в погреба спуститься, — по-крестьянски предусмотрительно заметил он и, уходя к Кудрявцеву, с досадой подумал: «Что-то еще надо было сказать — не припомню…»
Но, пройдя десяток шагов, все-таки вспомнил о том, что его беспокоило. Остановившись около половинка, он услышал тихий разговор, узнал голос Хвиноя.
— Ты с кем там, кум?
— Мы тут с Наумом. Двое на одну винтовку. Вышли покурить.
— В случае чего, не забывайте, что за двором канава. Она тянется подковой. Из нее голову зря не высовывать, — предостерег он и, уходя, почувствовал, что сердце уже не тревожилось.
Из развилки толстой вербы, с высоты четырех-пяти метров, Яков Резцов, не умея сдержаться, крикнул:
— Показались! Бандиты!
Слова его прозвучали так, будто все только и ждали бандитов и должны были обрадоваться их появлению на заснеженной ровной низинке, залитой светом разгорающейся зари, где они меньше всего были похожи на едущих всадников и больше всего — на темное облачко, стремительно плывущее к хутору Ясеноватскому. Не более чем в десяти шагах от толстой вербы, на крыше сарая, почти по колено в снегу стояли Кудрявцев и Андрей. Они вытягивались во весь рост, чтобы лучше разглядеть это облачко. На окрашенном зарей снегу оно казалось настолько мирным и привлекательным, что Кудрявцев, усмехнувшись, пошутил:
— Заглядимся и упустим момент.
— Давай-ка, Яков, посчитаем, сколько их, — проговорил Андрей, глядя на вербу.
Было их, может быть, двадцать восемь, может, тридцать или тридцать два…
— Считай, на двух наших ихних трое будет, — озадаченно сказал Яков.
— Ничего, на нашей стороне советская власть… Как минуют мельницу, так и дам выстрел, — сказал Кудрявцев.
— Если даже от мельницы не поедут к амбару, все равно давай сигнал: надо же им вбить в голову, что не они тут хозяева, — иначе вовсе обнаглеют.
