— Понял, всем — тишина в эфире!
— Прошли. Идём вдоль трапезных столов с канапе. Матерь Божья, как можно так оформлять лосось?!
— Не отвлекайся, Николя.
— Жёлтая Как Солнышко зона…
— Зозо, как ты?
— Мне трудно дышать…
— Это корсет. Потерпи, скоро всё закончится.
— Хозяин, отпускаю Зозо в Красную Как Ягода зону. Принц начинает выбор Суженой.
— Понял тебя, Николя. Зозо, мы на связи с тобой. Переходим к стадии «Игривая Улыбка»…
— Зозо?
— Принц опрашивает претенденток… Я через три сестры и герцогиню…
— Хорошо. Всё хорошо. Что ему говорят остальные?
— Как он велик, красив и великолепен.
— Зозо. Слушай меня очень внимательно. Когда он подойдёт, восхитись его облаками.
— Я… Я не могу… Я знаю, из чего они… Это очень ужасно… Как можно восхищаться таким? Это очень неправильно!
— Я знаю, что неправильно, Зозо. И я полностью с тобой согласен. Но ты должна это сказать. Он мнит себя творческим гением. Но Принц ненастоящий гений. И поэтому твоя похвала тоже будет ненастоящей.
— Я следующая…
— Удачи, Зозо.
… - Он её выбрал! — радостно доложил Николя.
— Отлично. — Ложкин наконец выдохнул. Шарль тоже выдохнул. И Эмильен тоже выдохнул.
Пока всё пучком.
— Оркестр заводит кадриль…
Пять минут до полуночи. Позади кадриль и мазурка. Пробил час Танца Любви.
Ложкин слушал эфир. Зозо — умница. Всё делает так, как он её учил. Звонко смеётся над тупыми шутками Принца. Подпускает к себе и отпускает, чтобы потом опять подпустить. Словно опытный рыбак — словом, взглядом, улыбкой — водит его по золотой заводи бальной залы. И Принц постепенно сдавался, всё глубже увязая в её больших глазах.
Но всё испортил вальс. Танец, в котором двое становятся одним. Зозо почувствовала тепло его ладони, ровный, чуть учащенный пульс. Перед ней был человек из плоти и крови. И Зозо «поплыла». Она была слишком добра, чтобы его не жалеть.
— Я не могу… я не могу… чтобы его не стало… — пролепетала она вслух.
— Что ты сказала, мой цветочек? — спросил Принц.
— Зозо, ничего не говори… — взмолился Ложкин, понимая, что всё.
Принц грубо развернул Зозо, схватил за волосы, присмотрелся к её уху.
— У тебя что тут? Тётушка Эхо?! Кто ты такая?! Охрана!
«Что нам теперь делать?!» — шевелящимися волосами спросил Шарль Ложкина.
— Николя! Протокол «Безумие и Хаос»! «Безумие и Хаос»!
— Принято!
Через секунду серая крыса выпрыгнула из вороха одежд, сброшенных на мраморный пол, и, выпучив глаза, рванула в толпу претенденток на Суженую:
— Я мерзкая помойная крыса с жутким желанием вцепиться вам в ногу и подозрением на чуму! Пи-пи-пи-и-и-и-и, merde!!!
